Неизвестность

А н я. Ладно, потом поговорим.

Б а б у ш к а. А сочинение? Как дедушка трахнул бабушку. Вы так говорите?

А н я. Перестань!

Б а б у ш к а. Сядь и слушай! И вы все, праправнуки, слушайте. Тут меня моя внучка Аня, которая вам тоже уже бабушка, спрашивает про первый секс. Вам тоже интересно, да?

А н я. Уже нет.

Б а б у ш к а. А я расскажу. Мне тогда шестнадцати еще не было, как вашей бабушке, когда я ей про это рассказывала. И была, наверно, такая же дурочка, как она.

А н я. Ба…

Б а б у ш к а. Не перебивай! Как было? Я уже вышла из детдома, но паспорт еще не получила, у меня в октябре же день рождения, а вышла из детдома летом сорок пятого. И поступила в техникум. Это было круто, как выражалась ваша бабушка.

А н я. Хватит бабушкой меня называть, смешно же!

Б а б у ш к а. Я и хочу насмешить. Я прикалываюсь. Так вот, я поступила, а занятия только через месяц. Ночевала в детдоме, разрешали, а кормить – извините, в списках не значусь. Стала худая, синяя, кожа шелушилась, ужас! А у нас в детдоме была завхоз Салихова Рената Руслановна, она говорит: хочешь помогать мне по хозяйству? Я согласилась. У нее с мужем был дом большой, две коровы, свиньи, кур полон двор. И сын женатый с ними, шофером работал, в отъезде все время, а жена беременная, по хозяйству не очень может работать. И другой сын, младше, Рома, не женатый. В город ездил на велосипеде, учился там в институте. Исключительно красивый мальчик был. И начитанный такой, культурный. Отец и мать простые, а он, можно сказать, интеллигент в первом поколении. Ну, и начал вокруг меня кружить. А я уже отъелась, вошла в формы. А он, наоборот, просто сохнет на глазах. И вот признался в любви. Мало того, позвал замуж.

А н я. То есть Владислав был уже второй, кто замуж звал?

Б а б у ш к а. Да. А у меня те же мысли, что с Владиславом: рано, не хочу. И ведь нравился мне Рома – очень. Но сказала: нет, давай подождем. Он даже заплакал, бедный. И тут мне его мама говорит: вот что, Катя, или давай-ка иди на все четыре стороны, или соглашайся. Я ей, как и ему: замуж не хочу. А она: при чем тут замуж, я сама этого не хочу, а ты просто – пожалей мне сына, я за него боюсь, он весь больной ходит. Как бы чего с собой не сделал.

А н я. Я правильно понимаю: она просила тебя с ним… Ну…

Б а б у ш к а. Да. Переспать. Заняться любовью. Отдаться. Что тебе больше нравится?

А н я. Все! Ты классная, ба! Ты себя не видишь, ты сейчас такая молодая стала! Ну, и что?

Б а б у ш к а. А то. Я говорю: вы с ума сошли, такие вещи предлагать? И ушла от них. Началась учеба, тут он меня находит и говорит: ладно, подождем, но пока хотя бы будем гулять, встречаться. Я согласилась. Встречались всю осень. Он меня подкармливал, в кино водил… А я вижу, он, хоть и радуется, а все равно ему плохо.

А н я. Спермотоксикоз.

Б а б у ш к а. Что?

А н я. Слово такое. Означает…

Б а б у ш к а. Не объясняй, догадалась. Да, может быть. На самом деле у него был такой вид, будто безумно влюблен. Просто до смерти. И… И мне стало его жалко. Нет, не то чтобы жалко… Знаешь, такая вдруг мысль возникла: а вдруг война опять? Тогда же многие боялись, что война с кем-нибудь опять начнется. И отношение к мужчинам было такое… Кто воевал – благодарное. И к другим тоже заодно. Ну, и они тоже осмелели. Наверстывали, можно сказать. А Роман, хоть и совсем молодой, а мысли-то у меня такие же: вдруг его убьют? И он погибнет и не узнает, как я его люблю. Ну, и… Ну и вот. Остальное вообрази сама.

А н я. Предохранялись?

Б а б у ш к а. Аня, мы даже не знали, как это и что это! Правда, у нас в детдоме была одна девочка… Огонь и воду прошла. Много чего рассказывала, в том числе про то, как она береглась. Потом я, конечно, поняла, что это полная чушь.

А н я. А как, какие способы? Просто интересно.

Б а б у ш к а. Даже не хочу, это каменный век! Хотя нет, в каменном веке аспирина и борной кислоты не было. Но лимоны были, наверно.

А н я. Хочешь сказать…

Б а б у ш к а. Не хочу! В общем, я пошла навстречу Роме. Он получил, что хотел.

А н я. И?

Б а б у ш к а. И потом постоянно интересовался, как у меня с регулярными женскими явлениями. Тогда это называлось – пришли. Он спрашивал: пришли? Я говорю: да. Он радуется, ура, можно дальше веселиться… И веселились… А к лету все у Ромы сошло на нет. Я переживала. Мне-то казалось, все серьезно, ведь он жениться сначала хотел.

А н я. А потом уже нет?

Б а б у ш к а. Нет. О господи, как вспомню… У нас медосмотр был в техникуме обязательный. Раз в год комиссия и – с головы до ног. В том числе гинеколог для девушек. Я увильнуть хотела, будто бы болею, потребовали справку, я не достала. Осмотрели меня, а потом вызывают на разборку. Директор техникума, педагоги, от комитета комсомола, от парткома. И мне прямо в глаза без всякой деликатности: как это ты, Смирнова, в таком возрасте уже оказалась не девушка? Не рано?

А н я. Вот так вот при всех? И постой, есть же врачебная тайна, получается, врачи рассказали?