Неизвестные страницы Великой Отечественной войны

КОВТУН: На территории Белоруссии немцы подавили все первые очаги партизанского и повстанческого движения. К примеру, во время операции в Припятских болотах, которая проводилась с 28 июня до начала сентября 1941 года.

ЖУКОВ: Вообще, статистические данные насчет разгрома партизанского движения в первый год войны просто поражают. На Украине уцелело примерно десять % из числа партизанских сил, действовавших в 1941 году. Ну, это были опять же не стихийные силы, а специально заброшенные отряды.

ГАСПАРЯН: А как Москва вообще узнавала о том, что в тылу врага действуют партизанские отряды? Сами вот эти партизаны, они старались каким-то образом наладить связь с «Большой землей» или они были по аналогии с гражданской войной в некоем таком автономном плавании, откуда, собственно, и появился потом термин-то этот знаменитый — «партизанщина»?

ЖУКОВ: Ну, термин раньше появился… Ведь было по-разному: партизаны далеко не все были коммунистами. Были «зеленые». И таких независимых отрядов тоже было немало.

ГАСПАРЯН: Они против всех тогда были, получается так?

ЖУКОВ: Ну, получается, да, сами за себя. Цель была выжить.

ГАСПАРЯН: Население на первом этапе войны, ну, скажем, до конца 1941 года, как относилось к появившемуся партизанскому движению?

ЖУКОВ: В основном, резко негативно. Причем, это касается не только территорий, недавно присоединенных к Советскому Союзу, таких как Прибалтика. Там партизанского движения, собственно говоря, вообще не было. То есть, оно было, но это не были коммунистические партизаны, а «лесные братья».

ГАСПАРЯН: Ну, это другая история…

ЖУКОВ: Да, это уже совершенно другая тема. То же самое имело место в Западной Украине, в Западной Белоруссии… Даже в центральных и южных областях России население иногда с некоторым недоверием относилось к партизанам, и требования соответствующих директив и документов выполнялись, ну, скажем так, очень по-разному. Известен случай, когда на территории одного из районов Курской области по директиве партии был сформирован партизанский отряд, создана база, партизанский актив ушел в леса, но через некоторое время пришли колхозники окрестных деревень и просто поставили ультиматум: «Если вы не разойдетесь по домам, мы вас выдадим немцам». Такие случаи были.

ГАСПАРЯН: А и чем закончилась эта трагичная история?

КОВТУН: Разошлись…

ГАСПАРЯН: Репрессий не было потом против них?

ЖУКОВ: Это было самое начало войны. Конечно, несколько позже начал проявляться уже и стихийный характер. Но это началось где-то в 1942 году.

ГАСПАРЯН: Вот, если говорить про 1941 год, основные цели партизанского движения это, как я понимаю, выжженная земля после наступления немцев.

КОВТУН: Формально, как это требовали документы, да.

ГАСПАРЯН: Это соблюдалось на практике?

ЖУКОВ: Если бы это соблюдалось, тогда ничего хорошего из этого бы не вышло. Кто бы пострадал в первую очередь? Немцы могли подтянуть продовольствие, боеприпасы и все прочее, могли наладить систему коммуникаций. Но кормить местное население у них цели не было. То есть, если партизаны уничтожили бы все склады с продовольствием, все запасы, то все население, да и они сами, просто вымерли бы.

КОВТУН: С другой стороны, есть случаи, когда действительно уничтожались такие склады. Например, в Полоцке, в Белоруссии. Под Полоцком находились огромные склады с продовольствием. По-моему, там даже и вооружение находилось. Все это буквально взлетело на воздух при подходе немецких танковых войск. Немцы даже не входили в сам город, потому что он был весь охвачен огнем. Они просто проследовали мимо и пошли дальше — на Смоленск.

ГАСПАРЯН: Вот эти первые советские партизаны Великой Отечественной войны… Заканчивается 1941 год, наступает, как принято говорить в историографии, некий перелом. Немцы получают первое серьезное поражение в боях под Москвой. Как-нибудь это сказалось на деятельности партизанских отрядов?

ЖУКОВ: В общем, конечно.

ГАСПАРЯН: Ну, кроме психологического положительного аспекта.

ЖУКОВ: Психологический фактор тут играл решающую роль. Ведь до ноября, даже до декабря 1941 года, чего уж греха таить, даже советское руководство, видимо, недалеко держало мысль о том, что советскому строю приходит конец. А что уж говорить про рядовых бойцов, про простых граждан, в том числе — партизан, пусть даже истинно верующих, так сказать, в торжество идей коммунизма. И первая реальная победа в результате контрнаступления под Москвой сыграла в этом смысле решающую роль. И партизанское движение обрело, наконец, ту моральную силу, которая позволила уже дальше разворачиваться на оккупированной территории.

КОВТУН: Хотя на тот момент партизанского движения еще в полном смысле слова не существовало.

ЖУКОВ: Ну, потому что опыта просто не было.

ГАСПАРЯН: Известие о том, что несокрушимые войска вермахта потерпели тяжелое поражение под Москвой, как передавалось партизанским отрядам? Они слушали радио или была организована доставка газет и листовок? Этот момент как-то не освещен до сих пор нормально.