Неизвестный Линкольн

Прежде чем обновить помолвку, Линкольн написал письмо Спиду в Кентукки, в котором спрашивал, нашел ли тот счастье в женитьбе: «…ответь мне поскорее, жду с нетерпением», — торопил он друга. Спид ответил, что он намного счастливее, чем мог себе представить. И следующим же вечером, 24 ноября 1842 года, Линкольн с неохотой и болью в сердце попросил Мэри Тодд стать его женой. И, конечно же, она согласилась. Более того, захотела, чтобы церемонию венчания провели в тот же день. Линкольн замешкался, был в недоумении и даже немного испуган такой быстротой событий. Зная о ее суевериях, он напомнил, что это был пятничный вечер, но, вспоминая ранее случившееся, теперь она уже ничего не боялась так, как любых промедлений, и отказалась ждать хотя бы сутки. Кроме того, 24 ноября был днем ее рождения, так что они поспешили в ювелирный салон Чаттертона, купили свадебное кольцо и выгравировали на нем слова «Любовь вечна». После прошлой неудачи Мэри Тодд в отчаянии выбросила все приданое для свадьбы и на этот раз пришла в обычном белом плате. Ее сестра же жаловалась, что она узнала о церемонии всего за два часа, и глазурь свадебного торта, выпеченного в спешке, не успела остыть, из-за чего торт не был нормально разрезан при сервировке.

Тем же вечером Линкольн попросил Метни быть его шафером, сказав: «Джим, я должен женится на этой девушке».

Когда он примерял свой лучший наряд и приводил в порядок обувь в доме Батлеров, прибежал младший сын Батлера и спросил: «Куда ты собираешься?» «По-моему, в ад», — ответил Линкольн…

Во время самой церемонии же, когда преподобный Чарльз Дрессер, окутанный в церковное одеяние, проводил выразительную епископальную службу, вид Линкольна был далек от счастливого и беззаботного. «Он выглядел и действовал так, словно его вели к виселице», — вспоминал его шафер.

Единственное письменное напоминание, которое Линкольн когда либо сделал про свою женитьбу, был постскриптум к деловому письму, отправленному Сэмюэлю Маршалу через неделю после церемонии: «Здесь ничего нового, кроме моей женитьбы, которая стала для меня большим удивлением».

Это письмо находится сейчас в собственности Чикагского исторического сообщества.

Часть вторая

9

Когда я продолжал писать книгу в Нью-Сейлеме, Иллинойс, мой хороший друг Генри Понд, местный юрист, несколько раз сказал мне: «Ты должен повидаться с Джимми Майлсом, поскольку один из его родственников — Херндон — был партнером Линкольна по адвокатской конторе, а его тетя содержала гостевой дом, где мистер и миссис Линкольн проживали несколько лет». Это прозвучало заманчиво, и следующим июльским вечером мы сели в его машину и поехали за город, на ферму Майлса. На той же ферме часто останавливался и Линкольн по дороге в Спрингфилд, когда ходил за книгами, и рассказывал шутки за бокалом виски. Как только мы доехали, дядя Джимми поставил свое кресло-качалку под кленом и комфортно расположился у крыльца. Там же мы и поговорили несколько часов, пока вокруг нас лениво кружили маленькие индейки и утки, поглядывая на нас сквозь траву. Дядя Джимми рассказал невиданную трагическую история о Линкольне, которая до этого не предавалась печати. История была следующей. Тетя мистера Майлса — Кэтрин — вышла замуж за врача по имени Джейкоб Эрли. Ночью 11 марта 1838 года, спустя год после того, как Линкольн переехал в Спрингфилд, неизвестный до сих пор всадник прискакал к дому Эрли, постучал в дверь, попросил позвать врача к входу и, выпустив в него две обоймы револьвера, сел обратно на лошадь и исчез. В то время Спрингфилд был настолько тихим и маленьким городком, что до этого даже мысль об убийстве была просто невероятна.

Мистер Эрли оставил после себя очень скромное состояние, и его вдова была вынуждена взять в дом постояльцев, чтобы облегчить бремя семьи. И вскоре у нее поселились новобрачные мистер и миссис Линкольн. По словам дяди Джимми, он часто слышал рассказ своей тети о следующем семейном инциденте Линкольнов: однажды, когда молодая пара завтракала, Линкольн сделал что-то, что вызвало дикую истерику его супруги. Никто до сих пор не знает, что случилось конкретно, но миссис Линкольн в ярости выплеснула чашку горячего кофе прямо мужу в лицо. Причем сделала она это на глазах остальных постояльцев. Не сказав ни слова, Линкольн просто сидел в униженном состоянии, пока миссис Эрли не пришла и не вытерла его лицо. И такие сцены наверняка были типичными для семейной жизни Линкольнов в течение следующей четверти века.