Нехорошая квартира

Заглушив мотор, Геннадий выбрался из машины. Он стоял на краю глухого леса. В глубь чащи вела узкая тропинка. Лысый исчез, но Бабаев теперь уже точно знал, что именно должен сделать. Капитан открыл багажник, поднял сразу все сумки и, шатаясь под их тяжестью, побрел по тропинке. В воздухе звенели назойливые комары. Солнце с трудом пробивалось сквозь пышные кроны деревьев. С каждым шагом все сильнее ощущался гнилостный запах болота. Постепенно тропинка расширилась, и Геннадий вышел к небольшой поляне, густо поросшей высокой травой, к злополучной трясине, где в начале июня «черные риэлторы» утопили беднягу Захарова. Бабаев остановился, одну за другой швырнул сумки на середину болота, облегченно вздохнул и вытер рукавом мокрый лоб. Потом выкурил сигарету и с чувством выполненного долга повернул обратно к машине...

* * *

Даже не вспомнив о лежащей в больнице жене, капитан подъехал к своему дому, зашел в квартиру и уселся в кресло перед обломками телевизора.

«Проклятая сука, – подумал он о теще. – Разбила телик! А так хотелось бы посмотреть сейчас что-нибудь завлекательное, скажем, продолжение фильма „Блестящая карьера Бабаева“!» Внезапно его осенило. Порывшись в бельевом шкафу, Геннадий нашел белую простыню и с грехом пополам укрепил ее на стене, соорудив таким образом некое подобие киноэкрана. Послышалось жужжание невидимого кинопроектора. На экране появилась ухмыляющаяся рожа Лысого.

– Кинишка захотел? – спросил он.

– Ага, – кивнул капитан. – Очень хочу!

– А за билетик кто платить будет? Бесплатных развлечений не бывает!

Доводы демона показались Бабаеву вполне убедительными.

– Сколько?! – хрипло поинтересовался он.

– Гм, для начала несколько литров крови. Остальное возьму потом. Действуй!

Геннадий разыскал бритвенное лезвие и без колебаний вскрыл себе вены...

Эпилог

Труп Бабаева обнаружили вечером того же дня. Люди, живущие этажом ниже, заметили набухающее на потолке кровавое пятно и позвонили в милицию. Коллеги преподнесли окружающим самоубийство капитана как результат понесенной им невосполнимой утраты.

– Работаем на износ, не щадя сил, защищаем законность, правопорядок. Люди на пределе, а тут такое! Ни жены, ни ребенка! Вот парень и сломался, – вытирая несуществующие слезы, разглагольствовал на похоронах полковник Козлодоев.

Сотрудники отделения скорбно кивали. Присутствующий здесь корреспондент местной газеты усердно чиркал в блокноте, мысленно прикидывая черновой вариант трогательной статьи под названием «Сгорел на работе»...

Освободившуюся квартиру прибрал к рукам подполковник Лыско, а свою щедро оставил выходившей замуж дочери. Вскоре состоялось новоселье. Стол ломился от обильного угощения. Спиртное лилось рекой... Николай Александрович улегся в постель только под утро. Несмотря на изрядную степень опьянения, ему почему-то не спалось.

– Что за черт! Завтра дел по горло, – затягиваясь сигаретой, бормотал он. – Еще, что ль, выпить?!

Подполковник потянулся за стоящей на журнальном столике бутылкой и вдруг замер. В углу, не касаясь пола, плавала в воздухе огромная пасть, сотканная из белесого тумана. Волосы на голове Лыско встали дыбом. Словно заметив испуг подполковника, пасть растянулась в широкой издевательской ухмылке...

Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его.

Евангелие от Матфея, 25,41