Нехорошее место

При этом он никогда не видел Джулию такой подавленной и столь неуверенной в себе, поэтому, несмотря на бушевавшую в нем эмоциональную бурю, не мог не пожалеть ее.

Бобби надеялся, что Френку удастся реализовать предложенный им план, но готовился и к тому, что придется воспользоваться револьвером. Однако, едва он вошел на кухню, безумный гигант отдал короткий приказ:

— Вытащи револьвер из кобуры и достань из барабана все патроны.

Слова эти Конфетка произнес, встав позади стула, на котором сидела Джулия, положив одну руку ей на шею. Нечеловечески сильный, он мог в секунду разорвать ей горпо.

Бобби достал «смит-и-вессон» из плечевой кобуры, держа так, чтобы у Конфетки не возникло и мысли, будто он хочет использовать оружие по назначению, откинул цилиндр, вытряс патроны на пол, положил револьвер на ближайший столик.

После появления на кухне Бобби и Френка возбуждение Конфетки нарастало с каждой минутой. Теперь он убрал руку с шеи Джулии, отступил от нее, торжествующе глянул на Френка.

Но, как понимал Бобби, взгляд этот пропал зазря. Френк был с ними на кухне… и при этом не был. Если он и отдавал себе отчет в том, что происходит вокруг, то проявлял недюжинное актерское мастерство, демонстрируя обратное.

Конфетка нацелил палец в пол у своих ног.

— Подойди сюда и встань на колени, матереубийца.

Кошки тут же очистили тот участок потрескавшегося линолеума, на который указывал безумный гигант.

Близняшки напряглись. Кошки навострили уши. У Вербины и Виолет запульсировали вены на висках, а под футболками затвердели и набухли соски.

— Я сказал, подойди сюда и опустись на колени, — повторил Конфетка. — Или ты собрался предать тех единственных людей, которые за эти семь лет протянули тебе руку помощи? На колени, а не то я убью Дакотов, и его, и ее, и убью немедленно.

В этот момент Конфетка действительно производил впечатление сверхъестественного существа, обладающего нечеловеческой силой.

Френк шагнул к нему, удаляясь от Бобби.

Еще шаг.

Потом остановился, посмотрел на кошек, словно увидел в них что-то необычное, поставившее его в тупик.

Бобби так и не узнал, то ли Френк намеренно произнес эти слова, предполагая, к каким кровавым последствиям они приведут, то ли просто озвучил свои мысли, и случившееся следом стало для него таким же сюрпризом, как и для остальных. Так или иначе, но он перевел взгляд на смелую близняшку. На его лице читалось недоумение.

— Ага, так мать по-прежнему здесь? По-прежнему в доме, вместе с нами?

Застенчивая близняшка застыла, как статуя, а вот смелая, наоборот, расслабилась, как будто вопрос Френка избавил ее от необходимости выбора удобного времени и места для чистосердечного признания. Она повернулась к Конфетке и одарила его улыбкой, каких Бобби видеть не доводилось: тут была и насмешка, и приглашение овладеть ею, и страх, и вызов. Улыбка эта полыхала сладострастием и леденела от ужаса, а самое главное, в ней читалось что-то яростное и звериное, словно принадлежала она тем существам, которые охотятся в воздухе и на земле.

От этой улыбки на лице Конфетки отразились ужас и неверие, отчего на короткие мгновения и впервые лицо его стало почти человеческим.

— Вы этого не сделали.

Улыбка смелой близняшки стала шире.

— После того, как ты закопал ее, мы ее вырыли. Теперь она — часть нас и всегда будет частью нас, частью стаи.

Кошки махали хвостами и смотрели на Конфетку.

В крике, вырвавшемся из его груди, человеческого было куда как меньше, а скорость, с которой он подскочил к смелой близняшке, сделала бы честь и супермену. Телом он прижал ее к холодильнику, правой рукой схватил за лицо, ударил затылком по пожелтевшей эмалированной поверхности, потом еще раз. Схватил обеими руками за тонкую талию, поднял, попытался отбросить, как тряпичную куклу, но Виолет с кошачьей быстротой обвила его ногами, сцепилась лодыжками у него за спиной. Ее груди зависли аккурат на уровне его лица. Он принялся молотить смелую близняшку кулаками, но та держалась. А когда удары прекратились, чуть сползла вниз, тонкая бледная шея оказалась совсем рядом со ртом Конфетки. Он не упустил возможности, которую она ему предоставила, и зубами вырвал из нее жизнь.

Кошки отчаянно заверещали, уже не как одно существо, и бросились врассыпную.

Конфетке потребовалось меньше минуты, чтобы в этом шуме и гаме выпить кровь своей сестры. Ни Бобби, ни Джулия не пытались вмешаться, понимая, что Конфетка — тот же торнадо. Они бы погибли, а ураган не потерял бы своей силы. Френк же снова ушел в себя.

Отбросив безжизненное тело Виолет, Конфетка повернулся к застенчивой близняшке и расправился с ней еще быстрее, потому что сопротивления она не оказывала.

Когда же он отбросил и это тело, Френк наконец-то повиновался полученному приказу, подошел к Конфетке вплотную и удивил брата, взяв его за руку. А потом, как Бобби и надеялся, Френк отправился в путешествие, а Конфетка — вместе с ним, только не по своей воле, а как пассажир, точно так же, как путешествовал Бобби.