Некрасавица и чудовище

— Расскажи мне все, — попросила я, крепче обнимая его, — муж мой.

Как приятно это произнести!

— Это довольно длинный разговор, — сказал Моран. — И ты действительно теперь должна многое узнать. Не знаю, почему Темный Господин в пещере рассказал тебе о лунных землях. Но истинные мотивы тьмы нам не постичь никогда.

— Я готова слушать.

— Для вас, Светлых, тьма всегда была одинакова. Но это не так. Не все темные земли поклонялись Темнейшему, была и другая магия. В обмен на могущество наш король дал клятву, что все его подданные будут поклоняться лишь темному божеству. И город за городом сдавался, отрекаясь от своей магии. Множились обители Темнейшего и его святилища. Единственный оплот непокорных оставался в лунных землях. И тогда был преподан урок ужаса, чтобы никто не смел вернуться к старым традициям. Сейчас лунных земель не существует. Порталы туда разрушены, замки стоят в руинах, деревни пусты, на полях, засыпанных солью и проклятиями, давно ничего не всходит кроме костей, которые не глодают даже волки, потому что и волков не осталось. Правитель думал, что таким образом извел мятежное колдовство, но, как видишь, не до конца.

Лицо Морана приобрело злое и жесткое выражение. Голос стал сухим и чужим. Пламя красной свечи металось, словно в комнате бушевал ветер. Мне стало холодно, я зябко обхватила себя за плечи. Кажется, становится понятно, чем может грозить обряд.

— Немногие тогда выжили. А тех, кого пощадили…

— …сделали рабами, — закончила я за мага. — Темные сделали рабами своих же.

— Да. Верно, — сухо подтвердил он.

Но мне почудился отзвук давно и хорошо скрываемой боли.

— Так я попал в услужение к принцу Гису, а после — в обитель морт’аэнов.

Пока все сходится, именно так рассказывало то существо.

— Но сейчас речь не об этом. В лунных землях существовал давний обычай. Накануне свадьбы сама тьма вмешивалась и устраивала испытания. Отец говорил мне об этом. Говорил, что когда я найду невесту, то буду должен пройти лабиринт и встретиться с разными темными воплощениями.

— Но для чего такие сложности? — прервала я.

— Потому что мужчина должен доказать, что сможет заботиться о своей избраннице и защитить дочь тьмы. А еще перед лицом испытаний становится понятна истинная цена, которую ты готов заплатить за свою любовь.

Он бросил на меня быстрый взгляд и добавил:

— Так мне рассказывали.

— Я понимаю.

— Невеста тоже проходила испытания, но о них я ничего не помню. Да и это-то воспоминание пришло, словно в тумане. Столько времени утекло, столько всего случилось.

— У меня не было никаких испытаний, — сказала я. — То существо только меняло личины и говорило без умолку. Ты убил его?

— Не знаю, — замявшись, ответил Моран. — Не уверен, что его можно убить. Возможно, это была только оболочка. Но кровь на песок лилась вполне настоящая. Красная и горячая.

— Но ты все-таки пошел за мной, зная, что эта магия под запретом!

Признаться, мне это польстило. С Мораном я чувствовала себя особенной. И он это доказал.

Маг принялся перебирать пряди моих волос.

— Мягко говоря, я был не в восторге от того, как ты исчезла и в какой момент. О брачном испытании я догадался значительно позже, и не было смысла поворачивать назад. И потом…

Неожиданно маг развеселился и рассмеялся.

— Что? — спросила я, не понимая причин его веселости.

— Понимаешь, Магда, морт’аэны не должны жениться. Мы приносили обет безбрачия. Зря, что ли, был уничтожен орден? Отступничество должно иметь свои преимущества.

— Но, Моран, что будет, если станет известно, что мы поженились? Темный и светлая. Да и обряд свершился с участием запрещенных древних сил?

Маг не колебался с ответом ни мгновения:

— Смерть, Магда. Нас обоих ждет смерть, скорее всего — мучительная. Если правда выплывет наружу.

Он произнес это обыденным тоном человека, который не раз и не два смотрел смерти в лицо.

Что ж, ожидаемо. Темный мир так же жесток, как и светлый. Красная свеча наполовину истаяла, огонек на конце фитиля стал совсем маленьким, но горел спокойно и ярко.

— Что нам теперь делать Моран?

— Стоит пойти позавтракать, — отозвался он с улыбкой.

Я собиралась возмутиться, но муж повалил меня на кровать.

— Я смогу тебя защитить, Магда. Но о том, что произошло в пещере, нужно молчать. Ни единая душа — живая или мертвая — не должна об этом узнать.

И поцеловал меня так, что в крови вновь побежал жар.

— Ты не проговоришься, Магда?

— Никогда! — пообещала я.

— Значит, не о чем беспокоиться. Не думаю, что кому-то может прийти в голову, что теперь мы связаны древним обрядом.

Мне хотелось поверить Морану, поэтому я заставила умолкнуть беспокойный голос внутри головы, который твердил, что все тайное становится явным. Просто позволила себе раствориться в безмятежном, безоблачном счастье.

* * *