Некрасов за 30 минут

Стоит мужик –Колышется,Идет мужик –Не дышится!С коры егоРаспучило,Тоска-бедаИзмучила.Темней лицаСтеклянногоНе виданоУ пьяного.Идет – пыхтит,Идет – и спит,Прибрел туда,Где рожь шумит.Как идол сталНа полосу,Стоит, поетБез голосу:«Дозрей, дозрейРожь-матушка!Я пахарь твой,Панкратушка!Ковригу съемГора горой,Ватрушку съемСо стол большой!Всё съем один,Управлюсь сам.Хоть мать, хоть сынПроси – не дам!»«Ой, батюшки, есть хочется!» –Сказал упалым голосомОдин мужик; из пещураДостал краюху – ест.«Поют они без голосу,А слушать – дрожь по волосу!» –Сказал другой мужик.И правда, что не голосом –Нутром – свою «Голодную»Пропели вахлаки.Иной во время пенияСтал на ноги, показывал,Как шел мужик расслабленный,Как сон долил голодного,Как ветер колыхал,И были строги, медленныДвиженья. Спев «Голодную»Шатаясь, как разбитые,Гуськом пошли к ведерочкуИ выпили певцы.«Дерзай!» – за ними слышитсяДьячково слово; сын егоГригорий, крестник старосты,Подходит к землякам.«Хошь водки?» – «Пил достаточно.

Что тут у вас случилося?Как в воду вы опущены!..»– «Мы?.. что ты?..» Насторожились,Влас положил на крестникаШирокую ладонь.«Неволя к вам вернулася?Погонят вас на барщину?Луга у вас отобраны?»– «Луга-то?.. Шутишь брат!»– «Так что ж переменилося?»..Закаркали «Голодную»,Накликать голод хочется?»– «Никак и впрямь ништо!» –Клим как из пушки выпалил;У многих зачесалисяЗатылки, шепот слышится:«Никак и впрямь ништо!»«Пей вахлачки, погуливай!Всё ладно, всё по-нашему,Как было ждано-гадано.Не вешай головы!»«По-нашему ли, Климушка?А Глеб-то?..»ПотолкованоНемало: в рот положено,Что не они ответчикиЗа Глеба окаянного,Всему виною: крепь!«Змея родит змеенышей,А крепь – грехи помещика,Грех Якова несчастного,Грех Глеба родила!Нет крепи – нет помещика,До петли доводящегоУсердного раба,Нет крепи – нет дворового,Самоубийством мстящегоЗлодею своему,Нет крепи – Глеба новогоНе будет на Руси!»Всех пристальней, всех радостнейПрослушал Гришу Пров:Осклабился, товарищамСказал победным голосом:«Мотайте-ка на ус!»– «Так, значит, и «Голодную»Теперь навеки побоку?Эй, други! Пой веселую!» –Клим радостно кричал…Пошло, толпой подхвачено,О крепи слово верноеТрепаться: «Нет змеи –Не будет и змеенышей!»Клим Яковлев ИгнатияОпять ругнул: «Дурак же ты!»Чуть-чуть не подрались!Дьячок рыдал над Гришею:

«Создаст же бог головушку!Недаром порываетсяВ Москву, в новорситет!»А Влас его поглаживал:«Дай бог тебе и серебра,И золотца, дай умную,Здоровую жену!»– «Не надо мне ни серебраНи золота, а дай господь,Чтоб землякам моимИ каждому крестьянинуЖилось вольготно-веселоНа всей святой Руси!» –Зардевшись, словно девушка,Сказал из сердца самогоГригорий – и ушел.Светает. СнаряжаютсяПодводчики. «Эй, Влас Ильич!Иди сюда, гляди, кто здесь!» –Сказал Игнатий Прохоров,Взяв к бревнам приваленнуюДугу. Подходит Влас,За ним бегом Клим Яковлев,За Климом – наши странники(Им дело до всего):За бревнами, где нищиеВповалку спали с вечера,Лежал какой-то смученный,Избитый человек;На нем одежа новая,Да только вся изорвана,На шее красный шелковыйПлаток, рубаха красная,Жилетка и часы.Нагнулся Лавин к спящему,Взглянул и с криком: «Бей его!»Пнул в зубы каблуком.Вскочил детина, мутныеПротер глаза, а Влас егоТем временем в скулу.Как крыса прищемленная,Детина пискнул жалобно –И к лесу! Ноги длинные,Бежит – земля дрожит!Четыре парня бросилисьВ погоню за детиною,Народ кричал им: «Бей его!»,Пока в лесу не скрылисяИ парни, и беглец.«Что за мужчина? – старостуДопытывали странники. –За что его тузят?»«Не знаем, так наказаноНам из села из Тискова,Что буде где покажетсяЕгорка Шутов – бить его!И бьем. Подъедут тисковцы,

Расскажут». – «Удоволили?» –Спросил старик вернувшихсяС погони молодцов.«Догнали, удоволили!Побег к Кузьмо-Демьянскому,Там, видно, переправитьсяЗа Волгу норовит».«Чудной народ! бьют сонного,За что про что не знаючи…»«Коли всем миром велено:Бей! – стало, есть за что! –Прикрикнул Влас на странников. –Не ветрогоны тисковцы,Давно ли там десятогоПороли?.. ой, Егор!..Ай служба – должность подлая!Гнусь-человек! – Не бить его,Так уж кого и бить?Не нам одним наказано:От Тискова по Волге-тоТут деревень четырнадцать, –Чай, через все четырнадцатьПрогнали, как сквозь строй!»Притихли наши странники.Узнать-то им желательно,В чем штука, да прогневалсяИ так уж дядя Влас.Совсем светло. ПозавтракатьМужьям хозяйки вынесли:Ватрушки с творогом,Гусятина (прогнали тутГусей; три затомилися,Мужик их нес под мышкою:«Продай! помрут до городу!» –Купили ни за что).Как пьет мужик, толкованоНемало, а не всякомуИзвестно, как он ест.Жаднее на говядину,Чем на вино, бросается.Был тут непьющий каменщик,Так опьянел с гусятины,Начто твое вино!Чу! слышен крик: «Кто едет-то!Кто едет-то!» НаклюнулосьЕще подспорье шумномуВеселью вахлаков.Воз с сеном приближается,Высоко на возуСидит солдат Овсяников,Верст на двадцать в окружностиЗнакомый мужикам,И рядом с ним Устиньюшка,Сироточка-племянница,Поддержка старика.Райком кормился дедушка,Москву да Кремль показывал,

Вдруг инструмент испортился,А капиталу нет!Три желтенькие ложечкиКупил – так не приходятсяЗаученные натвердоПрисловья к новой музыке,Народа не смешат!Хитер солдат! по времениСлова придумал новые,И ложки в ход пошли.Обрадовались старому:«Здорово, дедко! спрыгни-ка,Да выпей с нами рюмочку,Да в ложечки ударь!»– «Забраться-то забрался я,А как сойду, не ведаю:Ведет!» – «Небось до городаОпять за полной пенцией?Да город-то сгорел!»– «Сгорел? И поделом ему!Сгорел? Так я до Питера!Там все мои товарищиГуляют с полной пенцией,Там – дело разберут!»– «Чай, по чугунке тронешься?»Служивый посвистал:«Недолго послужила тыНароду православному,Чугунка бусурманская!Была ты нам люба,Как от Москвы до ПитераВозила за три рублика,А коли семь-то рубликовПлатить, так черт с тобой!»«А ты ударь-ка в ложечки, –Сказал солдату староста, –Народу подгулявшегоПокуда тут достаточно,Авось дела поправятся.Орудуй живо, Клим!»(Влас Клима недолюбливал,А чуть делишко трудное,Тотчас к нему: «Орудуй, Клим!»,А Клим тому и рад.)Спустили с воза дедушку,Солдат был хрупок на ноги,Высок и тощ до крайности;На нем сюртук с медалямиВисел, как на шесте.Нельзя сказать, чтоб доброеЛицо имел, особенноКогда сводило старого –Черт чертом! Рот ощерится,Глаза – что угольки!Солдат ударил в ложечки,Что было вплоть до берегуНароду – всё сбегается.Ударил – и запел: