Некро

Ивер, закончив протирать с особой любовью свои пушки и револьверы, достал из сапог двуствольный дробовик, в который вмонтированы каркас и ствол снайперской винтовки. Затем нажал на кнопку, и оружие стало вдвое раз больше, чем было. Протерев пальцем ствол, Райль, толкая Эрнесту, сказал, чтобы та быстрее шла. Но блондинка насупилась и сказала, что будет прикрывать спину командира Красной Звезды. Райль приподнял бровь, а потом достал из кармана гранату и дернул за кольцо, направив к выходу. Закончив сеанс транса, Амор сказал, что есть карман в пещере, по которому можно выбраться наружу. После чего послышались мерзкие звуки и шипение.

– Этим тварям конца и края нет…! Пора накормить гостей свинцом и серебром. – сказал нетерпеливо Ивер, заряжая дробовик. Асдис прыгнула на спину капитану и положила на плечо парня арбалет.

Пока мы бежали, и я смотрела на отряд Красной Звезды, не заметила, как Эйлерт рубит направо и налево. Только после того, как почувствовала запах крови, обернулась и стала помогать. Достав катану из ножен, собиралась кинуть меч в вампира, что теснил Амора, прикрывающего тыл Регнера. Но рука так заболела, что меч сам упал на землю, громко звякнув. Арн оглянулся.

– Все в порядке…? – спросил Эйлерт, зарядив пять стрел в лук и выстрелив в вампиров, нападавших на Блэйка. Амор недовольно прищурился, но все же кивнул в знак благодарности.

Пытаясь восстановить руку, почувствовала, что вторая тоже онемела. Такое ощущение было, будто огонь обволакивал кожу.

– Черт, пули закончились… Отступаем… – сказал израненный Ивер, держась за бок, из которого текла кровь, и отступая назад. Суккубы потирали руки и облизывались, чуя запах свежей крови. Пятясь назад, Райль устало отбивался, держа отключившуюся Эрнесту одной рукой. Какой-то наглый суккуб прыгнул так, что Ивер споткнулся и упал, уронив Асдис, покатившуюся кубарем прямо к ногам чудищ. Красивый и одинокий вампир медленно и трепетно прикоснулся к лицу девушки, мучительно и одиноко посмотрев на Эрни. Но те чувства резко поменялись на жажду и жадность. Выхватив руку, находящуюся у Арна, я стремглав побежала на подмогу. Но также не заметила корня дерева и споткнулась, стерев колени в кровь.

Несмотря на боль, поднялась и с помощью меча создала сильный воздушный поток, который заставил монстров отвлечься.

– Убирайтесь отсюда! – крикнула я, закрыв спиной Эрнесту и Ивера. – Живо!

Проведя лезвием меча по руке, из раны на ладони начала сочиться кровь; затем я ветром разнесла алые капли по воздуху, направив прямо в носы чудовищ.

– Как же ты…? – еле дыша, произнес Райль, поднявшись на одно колено и посмотрев на Асдис.

– Все…, все будет в норме… Спасайтесь скорее уже. Красной Звезде все-таки необходим капитан. – слабо улыбнувшись, произнесла я, взмахнув мечом.

Кивнув и схватив Асдис под руку, Ивер побежал к остальным, прихрамывая. Я же сильнее сжала меч в руке и побежала навстречу врагам.

– Что…?! Нет…! Айли…! Айли… – потеряв меня из виду и увидев, что собираюсь сделать, крикнул Арн. Парень хотел бросится на помощь, но из-за обвала, который устроил оборотень, бивший со всей силой задними лапами по пещерной стене, не успел. Тропа была перекрыта. Я осталась наедине с монстрами, истекающими слюной.

Чтобы поскорее покончить с тварями, я разбежалась и прыгнула вправо, оттолкнувшись ногой от стены, и полетела на кучку обезумивших и голых суккубов, в полете занеся меч и раскрутившись против часовой стрелки. Хлынула темная и грязная кровь на стену и на мое лицо. Почему лицо-то вечно страдает…? А?

Приземлившись на ноги, я сгруппировалась и прокатилась под ногами суккубов, разрезав катаной пополам. Затем резко встала и подпрыгнула, сделав шпагат и отбросив в разные стороны монстров, что попытались застать меня врасплох. Вдобавок, я создала мелкие кинжалы, кинув вдогонку суккубам. Монстры резко зашипели и стали поспешно удаляться, гневно и оскорбленно смотря на меня. Чего это с кровопийцами?

Сложив меч в ножны, пожала плечами. Решив, что нужно как-то найти друзей, стала думать, что делать дальше. Ведь, позади находились шипы, а впереди – обвал…

– Не доверяй никому. – ни с того, ни с сего послышался мамин голос в голове, который резал, словно нож по сердцу. Почему-то на душе опять стало невыносимо тяжело. Может, мне нельзя оставаться одной? Неведение, одиночество и тьма стали страхами?

– Джуна… – с болью в горле прошептала сухими губами я, сев на корточки и потерев глаза, в которых копились слезы.