Некромант. Архитектор теней

Верхние Куличи, самая большая из всех моих деревень, насчитывала почти пятьдесят дворов. Кроме этого значились молельный храм, магазин, птицеферма и конюшня. Полей тоже было достаточно, а вот река от этих «куличей» убежала аж на полтора километра, зато был пруд, аккурат меж двух холмов.

Жителей я не встретил, но перед выездом заметил на столбе объявление «Уехали в сельсовет на встречу его светлости, графа Григория Афанасьевича Пугачёва» и снизу приписка — Семён, Семён, Глафира и Степан.

Оригинально.

Итого по трём деревням — пять человек. И, как я понимаю, все уже давно на пенсии.

Зато село Ваганьковское встретило меня как полагается.

Прямо посреди местной площади стояли столы. Над головой блестели яркие ленты. Везде, куда ни глянь, улыбающиеся люди.

В воздухе витал запах жареного мяса, пирогов, самогонки и квашенной капусты.

Мы вышли из вездехода и направились к ярко разукрашенной арке, обозначающей вход на площадь. По обе стороны начали выстраиваться жители. Мужики, женщины, дети. Несколько почтенных старцев. Где-то заиграла гармошка. Затянула песню голосистая баба.

Вот как оно выглядит, настоящее гостеприимство!

В памяти полетели образы из прошлой жизни Григория. Танцы. Гуляния. Заливистый девичий смех. Романтические вечера. Страстный поцелуй, на берегу пруда. Что? Аксинья? Да ну нет!

И тут из толпы вышел парень в телогрейке и, не говоря ни слова, со всей дури влепил мне по уху.

Глава 9

Не совсем влепил. Скорее, прошёлся вскользь. И то из-за того, что я отвлёкся на голосистую бабу.

В последний момент я успел отклониться в сторону, всё же с реакцией у меня дела в порядке. Не попав с первого раза, парень бросился снова, но и здесь его ждала неудача. Запнувшись о подставленную мной ногу, он нелепо взмахнул руками и распластался на брусчатке.

— Убью!!! — прорычал он, срываясь с места.

Да, не перевелись на земле ещё добры молодцы и дураки!

На ногах парень долго не продержался — подоспел Миша и серией ударов отправил его обратно на землю. Бил Краснов хлёстко и сильно, от таких ударов действительно сложно увернуться, если не знать, что им противопоставить.

Парень взглянул на нас исподлобья, вытер кровь с лица и начал подниматься.

Крепкий, ничего не скажешь. Его бы дурь, да в нужное русло.

На этот раз в драку вмешался коренастый мужик лет шестидесяти в коротком полушубке и шапке-ушанке. Он просто схватил драчуна за ворот и швырнул через себя об землю, будто тот ничего не весил. Хотя, на вид в нём было не меньше восьмидесяти.

На этом инцидент был исчерпан, но не для парня.

— Простите, ваша светлость. С возвращением вас. Егорка это. Я его сам высеку, прилюдно. Да так, что кровью ссать будет, паскудник! — мужик развернулся к толпе. — Борода, Аглай! На лобное его. Быстро!

Из общей массы отделились два дюжих парня и, схватив бесчувственного Егорку под руки, потащили на край площади.

— Бес что ли в него вселился? Сдурел совсем, — добавил мужик.

Не сдурел, услужливо подсказала мне память. Голову потерял, от неразделённой любви. Ухлёстывал за Аксиньей, а та поддалась ухаживаниям молодого виконта, меня то есть, и оставила парня с носом. Два года ждал, бедолага. Вот и дождался. Боюсь представить, что было бы, ударь он настоящего Григория. Тот тоже, конечно, хорош, знал же, что баба занята. Хотя там дальше поцелуев дело не дошло. В Бастион утащили.

Да уж. Не таким я видел знакомство со своими людьми. Не хочется портить праздник, но раз уж парень решил показать мужика, то и наказание для него должно быть соответствующим. Спустить на тормозах — потом каждый второй будет норовить в морду дать.

— Стойте. Я сам.

Гудящая толпа затихла, а откуда-то со стороны запричитала женщина.

— Не убейте, ваша светлость. Не убейте. Дурак он! Дурак! Ой! Что будет-то⁈ Говорила же сиди дома! Ой, дурак! Ааааа!

Да что же это такое! Так дело не пойдёт. Я конечно не собираюсь здесь кровавую баню устраивать, но и манипулировать собой не позволю. Наказание должно соотноситься с проступком и быть неотвратимым. Только так будет порядок.

Я осмотрел притихшую толпу. Чего-то они запуганные все. Чуть что, сразу в слёзы. А как будем село защищать, если твари попрут? Маловероятно, конечно, такого уж я не допущу. Хочется верить. Но пока у основной массы будут течь сопли, ничего путного из моего предприятия не выйдет. И надо это как-то менять.

Прессовать — тоже не дело, особенно если сам виноват, точнее Григорий. Силой можно подчинить кого угодно, но удержать ею — вряд ли. Почему-то именно здесь я это ощущаю больше, чем в прошлом мире.

К тому же, люди явно растеряны. Заинтересовать их надо чем-то. Объединить общей целью, чтоб флажок перед глазами маячил. А за ним полный стол и благодать.

Я-то понимаю, как их здесь без хозяина кошмарили, отсюда и такие потери в численности, но сейчас-то всё будет по-другому. Осталось донести до них эту мысль.

— Посадите его на стул и приведите в чувство. Только не бейте.

Видимо, ожидали от меня чего угодно, но только не этого, потому что все сначала забегали, как муравьи, а после, осознав смысл моей просьбы, снова замерли.