Нелюбимая

Закончив с волосами, я выключила свет и легла спать. Бессонницей я не страдала, поэтому уснула практически сразу же, но ненадолго. Всё было хорошо. Тихо и спокойно, но какое-то странное чувство заставило меня открыть глаза. Я прислушалась к ощущениям своего тела, но с ним всё было в порядке. Взбив подушку, я перевернулась на бок и увидела Германа. Он сидел на моем пуфе в брюках и полу расстёгнутой белой рубашке. Свет уличных фонарей освещал лицо мужа лишь наполовину.

— Что? — я привстала, — что ты здесь делаешь?

— Сижу, — тихо отвечает Герман.

— Почему? — я нахмурилась.

— Не могу уснуть.

— Так иди к Ларисе, думаю, она сумеет тебе помочь.

Герман едва заметно улыбнулся, но эта улыбка была вымученной. Он глубоко вздохнул и посмотрел в окно.

— Зачем ты сюда пришел? — я села и укуталась в одеяло.

— Я часто прихожу, когда ты спишь, — не отводя взгляда от окна, ответил Герман. — Прости, что разбудил. Я вроде бы вёл себя тихо.

— Зачем ты это делаешь? — спокойно спросила я без какого-либо упрёка. Просто действительно хотелось знать правду, потому что я совсем запуталась: в нас, наших отношениях, в самой себе.

— Спать не могу. Только рядом с тобой как-то всегда спокойно. А так… Одна сплошная бессонница, — Герман перевел свой уставший взгляд снова на меня. Было видно, что он не симулирует, не пытается вызвать жалость.

— У нас могло всё бы иначе.

— Ты не захотела.

— Ты не позволил.

— А в этом есть смысл?

— Был.

Герман опустил голову и спрятал лицо в руках. Он мучился, причем не меньше, чем я, но эта его проклятая гордость…

— Я люблю тебя, — вдруг произнес муж. — Всё еще люблю и… Ненавижу себя за то, что делаю. Не знаю, что со мной происходит. Может, я с ума сошел? Иначе объяснить это крайне паршивое поведение я не могу. Понимаю, что ты меня никогда не полюбишь. Понимаю, что ты этого Сашу обожаешь, и по-хорошему было бы просто тебя отпустить, но я не могу, — Герман смотрит на меня, глаза блестят от злых слез, челюсти плотно сжаты. — Всё пытался понять, чем я хуже этого гонщика? Не такой уж и молодой, пытаюсь всё контролировать. Умом, — он приставил указательный палец к виску, — я осознаю, а вот сердцем, — пальцем переместился к груди, — полный разлад.

— Я ведь не ушла от тебя, — я подползла к изножью кровати. — Был ведь шанс, но я им не воспользовалась, пойми это, наконец. Я вынашиваю твоего ребенка, хотя тоже могла сделать иначе. Ты несправедлив к себе и вместе с тем, ко мне. Неужели ты думаешь, что я променяю ребенка на Сашу? Да, я влюблена в него, но уж точно не потеряла голову, хотя была на грани.

— Совсем недавно тебе этот ребенок был как кость в горле.

— Но уж точно не сейчас. Я виновата во многом перед тобой и… Знаешь… Я прошу за это у тебя прощения. Понимаю, что тебе тоже нелегко пришлось со мной. Но вместе мы могли бы всё исправить.

— Я тоже виноват не меньше, а где-то даже и больше, — Герман поддался вперед, наши лица теперь находились в считаных миллиметрах друг от друга. — Я ведь Ларису привел только потому, что хотел вызвать у тебя ревность. У нас ничего не было. Клянусь.

— Нельзя играть людьми, Герман, — я осторожно коснулась кончиками пальцев его подбородка. — Это неправильно и нечестно по отношению ко мне и Ларисе. Ты ведь взрослый человек и должен это понимать.

— Когда любишь, мозги почему-то имеют способность отключаться, — он невесело улыбнулся. — Арина, я такой идиот, — Герман прикрыл глаза, наслаждаясь моими несмелыми прикосновениями.

— Иди сюда, — я взяла его за руку и привлекла к себе. Он лег рядом. — И давно ты нормально не спишь?

— С того момента, как ударил тебя тогда при всех, — Герман тяжело вздохнул и закрыл глаза. От него так приятно пахло табаком дорогих сигар. С недавних времен мне до жути нравится этот аромат.

— Тебе нужно отдохнуть, — я помогла Герману снять рубашку.

— Я не заслуживаю тебя, — муж перевернулся на бок и подложил одну руку под голову.

— Скажешь тоже, — я убрала спутанную прядь волос с его лба. — Спи.

— Можно? — осторожно спросил Герман, несмело касаясь ладонью моего живота.

— Этого я тебе уж точно запретить никак не могу.

Муж сонно улыбнулся и вскоре уснул, ну а я вслед за ним. Странная ночь. Странный разговор. Странные мы.



3.

Это утро было одним из тех, когда ты неторопливо просыпаешься, наслаждаешься этим пробуждением и понимаешь, что всё хорошо. Просто. Всё. Хорошо. Я всё еще смутно осознавала то, что я и Герман наконец-то сумели нормально поговорить. Даже как-то не верилось. И пусть многие моменты еще не решены окончательно, но, кажется, мы сделали огромный и самый существенный прорыв за всё то время, что находимся в браке.