Нелюдь

– Отдай сына! Отдай, мразь! Скажи, что тебе надо?!

– Сам забери… – вдруг сказала тьма. – Живой он ещё. Если очень хочешь, то всё получится.

В этот раз в голосе не было и подобия насмешки.

– Где?!

– Узнаешь… Жди.

Камский хотел спросить ещё что-нибудь, но сон оборвался. Мгновенно, словно тьме надоел разговор и она вышвырнула собеседника в теребимый редким дождём рассвет, угрюмо надзирающий за Константином в неширокую щель между штор.

– Женька, сынок… – исступленно прошептал Камский. – Я тебя заберу, я всё сделаю…

Он еле совладал с желанием заорать в голос, срывая связки.

От невыносимости предстоящего ожидания.

От неизвестности его срока.

От неожиданно пришедшей мысли, что этот сон – первый сон с сыном за год – вовсе не знак свыше или откуда-либо ещё. А всего лишь весточка подкрадывающегося безумия.

«Спокойно… – Константин отбросил эту мысль: та вдруг отцепилась с удивительной податливостью, канула в небытие. – Жить надо, ждать надо. Ждать…»

Он встал с постели, натянул джинсы, босиком прошлёпал в туалет-ванную-кухню. Поставил чайник на огонь, закурил и замер, глядя в мокрое окно, словно за ним была подсказка – сколько ждать. Камский не мог точно охарактеризовать своё нынешнее состояние: просто странное или же сегодняшней ночью он перешагнул некий предел, за которым определённые вещи воспринимаются иначе. Без скепсиса, без какого-либо отрицания. Проще говоря, Константин полностью верил всему, что видел и слышал в минувшем сне. А возможно, он просто не мог заставить себя не верить…

В коридоре послышались шаги.

– Ты чего так рано? Окно чуть пошире открой…

Андрей Игоревич зашёл на кухню, взял со стола сигареты, щёлкнул зажигалкой. Встал рядом с Камским, сделал первую затяжку.

– Не спится, – лаконично ответил Константин. Рассказывать про сон он не стал. Сидело в душе предостережение – странное, с мистическим душком: «Молчи! Никому!»

– Бывает… – кивнул отец. – Из-за погоды, наверное. Вон какая пакость на улице…

Они жили вдвоём со дня пропажи Женьки. У Андрея Игоревича была своя квартира, но тогда он не посчитал нужным оставлять Камского в одиночестве, а потом как-то сжились, привыкли… Константин так и не женился, хотя женщины на него откровенно засматривались. Симпатичный высокий шатен, плечистый, с пластикой мастера спорта по боевому самбо и взглядом уверенного в себе человека.

– Я вчера в магазине с бывшим однокурсником столкнулся. – Андрей Игоревич сощурил глаза, словно припоминая детали этой встречи. – Сто лет не виделись. Борька Мыльников такой, на пингвина в очках похож: ты только на фотографии и видел, уже не помнишь, наверное… Ну, слово за слово, разговорились, я ему про всё и рассказал. Он говорит, что про бабку одну слышал, в Тульской где-то. Божился, что серьёзная бабка, не то что те шарлатаны. И денег не берёт, если только сам дашь… Обещал в ближайшее время точный адрес узнать. Я думаю, надо съездить, попробовать. Как считаешь?

– Да, надо… Съездим.

Женьку искали всеми возможными способами, цепляясь за самые немыслимые «соломинки».

Бесполезно.

Органы и волонтёры выложились по полной, но не нашли ни единой зацепки, даже самого расплывчатого следочка… Впоследствии глава одной из поисковых организаций признался, что с таким они почти не сталкивались. Всегда было что-то, позволявшее хотя бы частично сложить картину, но Женька буквально растворился в воздухе…

Выбранные далеко не наугад экстрасенсы слаженно уверяли, что мальчик жив, но сказать, где он находится, смог лишь один.

Информация оказалась пустышкой.

«Потомственные колдуны», «магистры эзотерики», «сибирские ведуньи» и прочая магическая публика до сих пор предлагала Камскому свои услуги, в основном на электронную почту. Константин откликнулся на все письма, предлагая тройную оплату, но только в случае удачи. С личным присутствием «колдунов» и «ведуний» в указанном ими месте поисков. Ответные письма, как правило, не приходили. Редкие исключения были пространными, непременно содержащими не очень искусные оправдания возможным неудачам и заверения, что «попробовать обязательно надо». На этом Камский общение заканчивал.

– Съездим, – повторил Константин. – Конечно…

Сказал и сам понял: никакой поездки не будет. Потому что напарником к предостережению в душу забрело предчувствие: скоро наступит ясность. Возможно – не полная, но это лучше затянувшейся безвестности, придававшей жизни сходство с особенно изощрённым проклятием…

Они попили чаю, перебросившись полудюжиной ничего не значащих фраз, просто для того, чтобы не молчать. Потом Андрей Игоревич ушёл по своим делам, а Камский сел к компьютеру, открыл браузер.

Первым делом он всегда проверял почту. Курсор ткнулся в строчку с оранжевым конвертиком и надписью «7 новых писем», но за миг до клика цифра сменилась на «8».

Заголовок только что присланного на «мыло» письма заставил Камского зябко вздрогнуть. Он перечитал его ещё раз: нет, никакой ошибки…

«Забрать сына».

Графа адресанта была пустой. Пустой. Пустота…

Константин медленно выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как незнакомо и еле уловимо покалывает в левой стороне груди.