Немеркнущий

Это задело меня сильнее, чем я ожидала. Я молча наблюдала, как парень открыл капот остова машины – инструмент, зажатый у него в руке, серебристо блеснул, – но работать не стал и оперся руками о зеленую раму. Когда Лиам, опустив голову, наклонился вперед, кожаная куртка натянулась на его плечах. Я стояла, спиной прижавшись к двери, и молча защищала нас от любого, кто мог бы сюда войти.

– Значит, ты меня нашла, – напряженно пробормотал он. – Благодарить, полагаю, надо Толстяка?

За считаные секунды в его голове пронеслась неистовая волна эмоций, перескакивавших от горячего гнева, к неясному чувству вины и разрушающей безысходности. Словно его разум криком взывал к моему.

Я прижала тыльную сторону ладони ко лбу. С тех пор как я сдалась и перестала сопротивляться, мои способности поутихли. Я тоже успокоилась. И сейчас мне нельзя было потерять самообладание.

– Я знаю, – проговорила я, облизывая сухие губы. – Знаю, что ты можешь о себе позаботиться. Но мы ничего не знаем об этом городе. Не знаем, кто может сюда прийти, и мысль о том, что ты один…

– Я хочу быть один, – хрипло сказал Лиам. – Просто хочу… Хочу прочистить голову. Подальше от них. Подальше от тебя

.

Я уставилась на него, пытаясь принять то, что он только что сказал, и связать с выражением полного отчаяния на его лице.

– Послушай, – начала я, – понимаю, я тебе не нравлюсь, но…

– Ты мне не нравишься?

Он издал низкий, вялый смешок. За одним последовал другой, и это было ужасно – совсем на него не похоже. Он практически задыхался, когда повернулся ко мне, качая головой, а из его груди вырвался похожий на рыдание звук.

– Ты мне не нравишься, – помрачнев, повторил он. – Ты мне не нравишься?

– Лиам… – встревоженно начала я.

– Я не могу… не могу думать ни о чем и ни о ком другом, – прошептал он, проводя рукой по волосам. – Я вообще не могу думать, когда ты рядом. Не могу спать. И не могу толком дышать… я просто…

– Лиам, пожалуйста, – взмолилась я. – Ты устал. Болен. Давай просто… Давай просто вернемся к остальным?

– Я люблю тебя. – Парень повернулся ко мне все с тем же страдальческим выражением на лице. – Люблю тебя каждую секунду каждого дня и не понимаю, почему или как остановиться…

У него был вид человека, обезумевшего от боли. И это пригвоздило меня к месту, пока то, что он сказал, доходило, наконец, до моего сознания.

– Знаю, это неправильно, чертовски хорошо это знаю. Чувствую, словно свихнулся. Пытаюсь быть хорошим парнем, но не могу. Больше не могу.

Что это?

Я уже не справлялась с неприкрытой болью, исказившей его лицо. Мозг просто не успевал.

Руки в карманах куртки сжались в кулаки. Я почувствовала, как вжимаюсь в дверь, пытаясь избежать этого взгляда, остановить сердце, рвущееся из груди. Он запутался. Объясни это ему. Он просто запутался.

– Посмотри на меня.

Я не могла двинуться, и отступать было некуда. Лиам больше не прятался. Я ощутила, как его чувства вырвались наружу и устремились ко мне потоками тепла и пронзительной боли. И все это обрушилось на меня, когда Лиам, к моему изумлению, подошел совсем близко.

Мои руки оставались в карманах, его тоже замерли неподвижно. Мы не касались друг друга, физически. Я внезапно вспомнила, как несколько часов назад его пальцы дотронулись до моих. Лиам наклонился ко мне, дыхание проникло сквозь все три слоя одежды и согрело кожу. Подцепив пальцем шлевку моих джинсов, Лиам подтянул меня к себе. Его нос скользнул по моему горлу к щеке. А когда его лоб, наконец, прижался к моему, я зажмурилась.

– Посмотри на меня.

– Не делай этого, – прошептала я.

– Не знаю, что со мной не так, – выдохнул он. – Я словно бы… Словно схожу с ума, но твое лицо высечено на моем сердце. Но я не помню когда и не понимаю почему, но там шрам, и я не могу его залечить. Он не заживает. А ты даже на меня не смотришь.

Мои руки выскользнули из безопасных карманов и вцепились в мягкую кожу его куртки. Под ней все еще была куртка Коула.

– Все хорошо, – выдавила я. – Мы разберемся.

– Я клянусь, – прошептал Лиам, его губы зависли над моими. – Я клянусь, я клянусь… Я клянусь, мы были на пляже, ты – в светло-зеленом платье, и мы разговаривали часами. У меня была жизнь, и у тебя, а потом они переплелись. Не вписывается. Этот кусочек не вписывается. Клэр была там, но Коул уверял, что мы никогда там не были. Но тогда… Я вижу твое лицо в свете костра и помню много других костров, много улыбок, много всего. Я помню тебя в зеленом платье, а потом – в зеленой униформе, и в этом нет никакого смысла.

Зеленое платье… пляж? Вирджиния-Бич?

Слеза сорвалась с моих ресниц, за нею – другая. Все происходило так быстро, и я должна была быстрее соображать в этой небесно-голубой комнате. Все, о чем Лиам говорил… на самом деле ничего этого не было, но то, как он рассказывал – даже я почти поверила. Мы могли бы встретиться тем летом на пляже, и нас бы разделяла лишь крохотная полоска солнца и песка. Я, наверное, думала об этом, когда вытягивала себя из его мыслей и воспоминаний. Должно быть, я забыла в нем эту маленькую крупинку себя, или намеренно оставила ее, или…