Немеркнущий

– Они уничтожили его – ты уничтожил его, – выдавила я. – Уже тем, что предложил программу своему отцу. Этот мальчик превратился… в животное.

– Какие у них еще могли быть варианты? – спросил Клэнси. – Было бы лучше, чтобы люди моего отца поубивали их всех, как Оранжевых? Что лучше: перемонстрить монстра или быть тихо сожранным? – Он пробежал пальцами по краю старой обложки. – Хорошую загадку загадал Ницше. Я знаю свой ответ. А ты знаешь свой?

Я даже не знала, кто такой этот Ницше, да и плевать, главное – не позволить Клэнси увести наш разговор в другое русло.

– Скажи, почему ты здесь, – продолжила я. – Снова из-за Красных? Или тебе, наконец, надоело использовать людей? Держу пари, хочется на стенку лезть от одиночества, когда твоя компания – это только ты сам.

Клэнси рассмеялся:

– Признаю: ист-риверский план был ребячеством. Ему не хватало утонченности, необходимой для успеха. Я забежал вперед, пробуя воду, прежде чем она успела прогреться. Нет, я здесь, чтобы увидеть тебя.

И в этот момент меня почти парализовало от страха.

Он обрушился на меня, как подкрадываются с ножом в темноте: странное замешательство на задворках сознания послужило единственным предупреждением. Все случилось точь-в-точь, как предупреждал инструктор Джонсон: порой единственный миг, когда в защите противника появляется трещина, это когда он планирует собственный удар. И я перешла к действиям, теперь точно зная, что происходит. Блокировав его вторжение своим собственным, я сразу прорвалась в глубины его сознания.

Вокруг запорхали образы и чувства, взрываясь белыми горячими вспышками, меняясь каждый раз, когда, казалось, я уже готова была их схватить. Я сосредоточилась на неоднократно всплывающем образе – женском лице, обрамленном светлыми волосами, – и, схватив его, вытянула на поверхность мыслей Клэнси.

Поначалу неуверенное и бесцветное воспоминание обволокло меня, становясь все сильнее, чем дольше я его держала. С каждым вдохом появлялась новая деталь. Темная комната пошла рябью у меня в голове, прежде чем проявилось кольцо столов из нержавеющей стали. Так же быстро столы заполнились блестящими механизмами и замысловатыми микроскопами.

Женщина больше не была просто лицом, но целым человеком, стоявшим посреди всего этого. Хотя ее лицо казалось непроницаемым, она в успокаивающем жесте подняла перед собой руки, словно пыталась кого-то утихомирить или защищалась.

Отступая, женщина споткнулась обо что-то позади нее и упала на пол. Стекла, разбросанные по плитке вокруг нее, заискрились, бликуя в свете ближайшей лампы. Я склонилась над ней, замечая брызги крови на белом лабораторном халате, а ее губы выговорили слова: «Клэнси, нет, пожалуйста, Клэнси…»

Не помню, как мы оба оказались на полу, отползая друг от друга на слабых, дрожащих конечностях. Джуд так и выкрикивал мое имя, молотя по задней двери кулаками. Я прижала руку к груди, словно этого могло быть достаточно, чтобы унять бешено колотящееся сердце. Клэнси все тряс головой – то ли недоумевая, то ли пытаясь прочистить мозги.

Бесконечное, ужасное мгновение мы могли лишь таращиться друг на друга.

– Полагаю, это Стюарт скребется, словно пес, чтобы его впустили? – наконец, спросил он.

– Нет, – процедила я, сжимая зубы. – Он ушел. Они оставили нас здесь.

Глаза Клэнси метнулись к Вайде, и я услышала всхлип.

– Я говорю тебе правду! – сказала я. – Думаешь, я позволила бы ему вляпаться в эту историю? Он ушел. Ушел.

Парень уставился на меня, глаза заскользили по лицу, и в них я видела намек на изумление и на нечто большее, чем раздражение.

Стеклянная боковая дверь ресторана разбилась, сокрушенная невидимой мне силой. Клэнси перевел взгляд с меня на Вайду, в его темных глазах вспыхнул гнев. Мне даже не пришло в голову задуматься о том, кто это к нам вломился: тело опередило мозг. Я поднырнула Вайде под ноги, сшибая ее на пол и, прежде чем Клэнси успел что-либо сделать, вырвала пистолет у девушки из рук.

Перекатившись на спину, я навела на него оба ствола. Вайда, освободившись от воздействия Клэнси, ругалась, испытывая бессильный гнев, но я, не отрываясь, смотрела на него, а он – на парней, которые ворвались сюда с такой силой, что заскользили по грудам битого стекла.

«Нет! – подумала я. – Только не сюда!»

– Он ушел, – пробормотал Клэнси, передразнивая меня. – Ушел.

Взгляд Лиама переместился от меня на полу к Клэнси, который по-прежнему восседал на прилавке, раздраженно закатив глаза. Ярость, словно маска, застыла на лице Лиама, и он бросился на Клэнси. Я поняла его намерения, прочитала по тому, как взметнулся его кулак в жажде крови. Клэнси тоже.

– Нет!.. – закричала я. Лиам, дернувшись, остановился, каждая его мышца задеревенела, когда Клэнси глубоко нырнул в его подсознание, и обрушился на пол, не в силах удержаться на ногах.