Немец

— Ничего, нормально. Можете говорить-при нем, — успокоил Погоний. — Итак, вы утверждаете, что охотились отнюдь не за Копьем Судьбы.

— А зачем мне искать в России то, что исчезло из нюрнбергской церкви в 1945 году после прихода туда ваших союзников по антигитлеровской коалиции?

Еще несколько лет назад я бы испугался даже мысли о том, что буду делиться своими тайнами с русской разведкой. Но время идет. Я стар. И мне хочется пожить… Вы знаете, я всю жизнь задавался вопросом, отчего мне выпало быть в составе несчастной команды СС, заброшенной в глубь России, обреченной на смерть, и все это только для того, чтобы служить отвлекающей целью для НКВД? Ответа я так и не нашел.

— Объяснитесь, Шерхорн, — потребовал Карен Федорович.

— Вы можете мне верить, а можете не верить, но в ящике не было ничего, кроме копии наконечника Лонгина и… огромного количества золота и драгоценных камней.

— Что вы говорите? — недоверчиво усмехнулся Александр Валентинович, доставая из пачки очередную сигаретку.

— Вы, молодой человек, очень много курите. Смотрите, не доживете до моих лет. Впрочем, я иногда жалею, что не умер в расцвете сил.

— Ваши вздохи не относятся к делу, Шерхорн, — строго произнес Погоний. — Прошу продолжать, и говорите по существу. Наше время ограничено.

— Будь по-вашему, — бесстрастно согласился Шерхорн. — Итак, господа, я считаю, что существовала еще одна группа, которая не получала никаких приказов от Гиммлера и вообще не светились. Она-то, скорее всего, и достигла своей цели.

— «Группа Целлера» номер два? Хм… — Карен Федорович в сомнении покачал головой.

— Браво, господин подполковник! Отличная работа. Да, я состоял в группе Целлера в качестве эксперта. Знаете ли, всегда увлекался христианскими святынями… Мы никого не предупреждали о маршруте следования и никому не раскрывали истинную задачу. И вот наша экспедиция как бы пропадает. Более того, нас вполне серьезно преследуют как дезертиров. Наконец, мы перехватываем некий груз в районе Малоярославца. Ну, а дальше фронтовая ситуация бросает нас на юго-запад, сначала в Рославль, а после уже на военный аэродром Шайковка, где мы, (чуть ли не открытым каналом!) получаем приказ во что бы то ни стало доставить груз на указанный аэродром, но с посадкой на маленьком летном поле в Барятино. Надо было забрать там еще кое-что… Что было дальше — долго рассказывать. Обстоятельства вынудили нас, следуя инструкциям, спрятать ящик в первой попавшейся роще.

— Но какую роль во всем этом деле играл ефрейтор Мюллер? — воскликнул Александр Валентинович.

— Никакой особенной роли он не играл, — с безразличием в голосе проговорил Шерхорн. — Ему приказали помочь спрятать груз, потому что нас тогда осталось слишком мало для такой работы… А потом… потом новый командир отряда принял решение ликвидировать свидетелей, в том числе Ральфа Мюллера из Ландсхута.

— Что за новый командир?

— Просто я уже не помню, как его звали. Это ведь не важно, правда? Мы летели в Барятино, самолет потерпел катастрофу. Целлер погиб. Командиром стал старший офицер, который после тоже был убит.

— Понятно. Получается, свидетель ефрейтор Мюллер — единственный человек, кроме вас, разумеется, который мог впоследствии выбрать подходящий момент, чтобы вернуться и забрать сокровища. Так?

— Ни в коем случае. Все, что он успел сделать, так это перепрятать ящик, о чем свидетельствует схема, оставленная им у своей подружки в Воронеже. Но вот что случилось дальше с содержимым ящика, ума не приложу. Единственное, что приходит в голову — божий промысел. Мне больше нечего сказать.

В кабинете воцарилась тишина. Было слышно, как подполковник Погоний поигрывает в кармане пиджака мелочью.

— После неудавшейся операции меня вызвали в штаб-квартиру института, — продолжал Шерхорн. — Я не мог, да и права не имел найти предлог остаться или вернуться в ту местность через какое-то время.

К тому же, к 1943 году эта территория уже была занята Красной Армией. После войны я вынужден был забыть про свою тайну. Вспомнил о ней, когда появилась возможность свободно ездить по вашей стране. Поначалу попытался найти ящик в том месте, где мы его оставили много лет назад. Все тщетно. Недавно выяснилось, что этот ефрейтор остался жив, и я подумал, что он вполне мог добраться до клада и перепрятать его. Ценностями ящик был набит до отказа, для отвода глаз солдат СС.

— Получается, вы всю жизнь посвятили поискам тривиального клада? — спросил Погоний.

— Лично мне эта версия больше всего по душе, — заметил Александр Валентинович. — Она многое объясняет и не уводит нас в сторону мистики и тайн.

— Я польщен, что вы склонны мне верить, — Шерхорн даже совершил некое подобие поклона в сторону отставного полковника. — Но мне самому все-таки было бы интересно, есть ли у вас информация о других группах СС и «Аненэрбе» и о дальнейшей судьбе подлинного Копья Судьбы. Раз уж вы знаете имя первого командира моей группы… Впрочем, я не имею права задавать вопросы в этом здании.

— Вы опять возвращаетесь к этому самому копью? — удивился Карен Федорович.