Немецкие бомбардировщики в небе Европы. Дневник офицера люфтваффе. 1940-1941

По дороге домой начинаешь понимать, как ты устал и какая трудная сегодня была работа. Те час или два, пока работал, ничего такого не замечал. Начинаешь это чувствовать только потом. Теперь я представляю себе, как буду принимать душ. Это мое любимое занятие после полета. Душ! Сначала очень горячий, потом понемногу делаю воду все холоднее. Никогда не думаю о еде. Про еду я упомянул потому, что вспомнил Бибера, по пути домой он всегда что-нибудь делает: убирает с прохода ящики с патронами, складывает в угол пустые диски, а главное, протирает все подряд тряпочкой. Так вот, он постоянно думает про еду. По крайней мере, если он и говорит о чем-то, то исключительно о еде. Когда самолет заруливает на стоянку и ты уже можешь слышать свой собственный голос, он всегда бормочет себе под нос что-нибудь вроде: «Вот бы сегодня шницель на ужин».

Привыкаешь ко всему на свете. Я до сих пор помню, как после первых полетов на Англию мы вылезали из машины и первым делом, затаив дыхание, обходили ее кругом, смотрели, куда ее ударило. Как мы глазели на пулевые пробоины и удивлялись, мол, как близко от жизненно важных узлов пришлись некоторые попадания, как считали дырки, сколько их, пятьдесят или больше. Теперь ничего подобного. Мы, конечно, внимательно осматриваем самолет после каждого полета, потому что нам нужно делать доклад. Но мы просто отмечаем попадания и не особенно волнуемся по этому поводу. Знаем, что если мы там, то гораздо более вероятно, что в нас попадут, чем не попадут. Но мы также знаем, что мы нормально добрались домой, и только это единственное идет в зачет. Осматривать машину тоже стало привычкой, как идти утром на работу и возвращаться вечером домой.

11 сентября 1940 г.

РАЗРЕШЕНИЕ НА ЖЕНИТЬБУ И ДРУГИЕ МЕЛКИЕ ПРОБЛЕМЫ

Прочитал сегодня в «Фельдцайтунг», что некий Мэтью Тэйлор, президент профсоюза каменщиков Америки, стащил изрядную сумму из общей кассы. Что-то около 30 000 долларов. Что интересно, он сознался сам, причем уже лежа на смертном одре. В противном случае доблестная американская полиция, которая, очень может быть, сама помогала ему вскрывать сейф, так ничего бы и не узнала. Вот такой он, Новый Свет. И эти люди еще нападают на нашего фюрера, обвиняя в том, что он разогнал все эти профсоюзы и пересажал коммунистов и социалистов в концентрационные лагеря. Подобные случаи как нельзя лучше показывают, как нам в Германии повезло, что фюрер разобрался со всей этой дрянью. А еще такие случаи должны заставить американцев задуматься. В один прекрасный день они проснутся от спячки и сбросят правление коммунистов и еврейских капиталистов.

Я нахожу нашу «Фельдцайтунг» гораздо более интересной, чем многие нынешние книги. Мы постоянно получаем из дому самые последние военные издания. Все они невыносимо глупые. Читал недавно «С бомбами и пулеметами над Польшей» Граблера и «Нарвик» Буша. Книги, надо полагать, очень интересные и поучительные, особенно для наших «бойцов тыла». Но мы здесь сами прекрасно понимаем, что к чему, поэтому нам нет никакого смысла тратить свободное время на чтение этой белиберды.

Но эти две книги еще очень даже ничего по сравнению с другими военными новинками. Эти совершенно идиотские. Интересно, откуда этот народ берет материал для своей стряпни. Скорее всего, ниоткуда, сидят целыми днями за своими пишущими машинками где-нибудь в Берлине и думать не думают съездить узнать, что такое война на самом деле. То, о чем они пишут, может произойти, такое случается, но это все настолько невероятно, что поверить в это невозможно. Например, в книге, которую я недавно читал, есть один герой, зовут его Фриц фон Такой-то, пилот «мессершмита» – все эти герои всегда не иначе как на «мессершмитах», пилот «хейнкеля» для них недостаточно симпатичен. Ну да ладно. То, что с ним происходит, абсолютно невероятно. Одно приключение за другим, одна заваруха за другой. Почти каждый день его сбивают, но каждый раз он как-нибудь выкручивается. Один раз он даже сбежал из лагеря для военнопленных, переодевшись женщиной. Если бы все наши пилоты начали курочить свои машины, как этот Фриц, то даже при всей нашей мощной промышленности мы бы давно уже остались без самолетов.