Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945

Тем самым инициатива снова перешла к германской стороне, чему в решающей степени в тактическом и оперативном отношении способствовали введенные в действие танковые подразделения. Сосредоточение сильных танковых соединений, действующих под целеустремленным, с огромным опытом сражений командованием, оказалось, как и в ходе предшествующих кампаний, в высшей степени оправданным. Принципы управления, свойственные фон Манштейну, но полностью отвергаемые Гитлером, поскольку тот признавал только жесткое удержание войск в своих руках, снова подтвердили свою эффективность.

В ходе второй, последовавшей непосредственно за первой, операции 4-я танковая армия вместе с наступавшей с юго-запада армейской группой Кемпфа, с 6 марта южнее Харькова разбила мощную группировку неприятельской 3-й танковой армии[278]. 14 (16. — Ред.

) марта силами танкового корпуса СС под командованием обергруппенфюрера Хауссера был возвращен Харьков, а вскоре после него последовал и Белгород, взятый 18 марта в ходе наступления моторизованной дивизией «Великая Германия». Русские благоразумно отвели свои соединения за Северский Донец. Тем самым общий фронт группы армий «Юг» снова оказался сомкнутым.

И снова танковые войска — как и все другие, — несмотря на все тяготы и потери в ходе непрерывно продолжавшихся с мая 1942 года весеннего, летнего и зимнего наступлений[279], блестяще проявили себя. Несмотря на все нанесенные врагом удары, им по-прежнему был присущ превосходный боевой дух. Но к этому надо было бы добавить еще постоянное их развитие в тактическом, оружейном и техническом отношении, что также имело место. Однако в оперативном отношении надо было, с учетом опыта сражений и его обобщения, оперативно развивать тактику боевого управления и применения крупных танковых соединений, основы которого, несмотря на появление новых видов оружия, не претерпевали изменения. Но этому противодействовал Гитлер самым примитивным об разом.

Относительно этой ситуации Эдди Бауэр пишет: «…Здесь происходит переворот, и фельдмаршал фон Манштейн демонстрирует нам удивительным образом, что в состоянии делать маневренность и огневая мощь бронетанковых войск, если она находится под командованием человека, чья сдер живаемая благоразумием отвага не считает даже чрезвычайное невозможным, но при этом не путает импульсивность с энергией…»

Выводы

Германское летнее наступление 1942 года предоставило немецким танковым войскам, несмотря на все их ослабление после кампании 1941–1942 годов, еще один великолепный шанс продемонстрировать их оперативную зна чимость в смысле воззрений Гудериана. Успех крупной операции, развернувшейся в междуречье Северского Донца и Дона и протянувшейся до излучины Волги под Сталинградом, был бы достигнут, если бы мобильные войска действовали строго сосредоточенными и с соблюдением основных оперативных правил их применения, первоначально определенных директивой № 41 целей, то есть уничтожения русских сил на Дону в районе Сталинграда, причем все их функции ограничивались бы выполнением этих задач. 28 июня 1942 года исходное положение накануне ошеломительного германского успеха в мае 1942 года в районе под Изюмом, южнее Харькова, было именно таким, что подтверждалось с русской стороны «робостью» только что сформированных русских танковых и пехотных соединений и позволило достичь успеха, причем германские силы действовали быстро, целенаправленно и на направлении главного удара, при этом отнюдь не недооценивая противника и в соответствии с полученным в предыдущих боях опытом командования войсками.

Достигнув первых поставленных целей, нанеся решительное поражение вражеским силам, необходимо было бы проверить, можно ли было по ситуации, месту и времени приступать к следующему шагу — овладению Кавказом, и обещало бы это успех. Впрочем, еще на стадии продумывания концепции директивы № 45 следовало бы взвесить и такой вариант — после окончания громадного сражения на уничтожение сил противника не следует ли развернуть войска не вниз по течению Дона, а на север и наступать через Липецк на Рязань, чтобы ударом во фланг смять весь русский фронт и подтянутые с востока к Москве резервы. Это стало бы классическим решением: не позволить уже разбитому противнику снова накопить силы для дальнейшей борьбы, но уничтожить все сосредоточенные им силы и вынудить его руководство заключить мир. В остальном же дело шло бы о возвращении к запланированной на 1941 год операции окружения Москвы силами, наступавшими бы от Ленинграда, чего сделать в 1941 году не удалось. Вероятно, подобное новое предложение было (или было бы) Гитлером отвергнуто с самого начала, поскольку оно не соответствовало его военно-экономическим и политическим устремлениям, упрямо нацеленным на Кавказ.

Этот разворот войск на Кавказ, совершенный еще до того, как полностью стабилизировалась ситуация на Дону и в районе Сталинграда, был оперативным легкомыслием, грубой управленческой ошибкой командования, за которой должна была последовать горькая месть.