Немецкий дух в опасности

Нельзя размывать проблему лозунгами о «западном влиянии»! Если бы под «Западом» понимали только и исключительно Францию, то разрыв еще хоть как-то можно было бы объяснить. В те времена, когда Франция в духовном плане тотально главенствовала над всей Европой, Германия неизменно внимала и следовала. Но сегодня во Франции нет такого движения, которое могло бы увлечь за собой и нас. До сих пор, конечно же, французская культура очень сильна своей формальной стороной, но вряд ли это сможет по-настоящему заинтересовать сегодняшнюю немецкую молодежь. Не стоит об этом сожалеть: нужно просто признать реальность и из нее исходить.

Призывая, как бы то ни было, отвернуться от Франции, нельзя одновременно требовать духовного протекционизма. Напряжение между немецким и французским духом неизменно оплодотворяло культуру, и если теперь оно снимается, то нам, в первую очередь, нужно искать другие точки соприкосновения с классической и христианской материей: связь эту нужно сохранять в любом случае. Если дорога в Париж закрыта, поворачивать нужно в Рим.

Этот двойственный процесс – отход от Франции и сближение с Италией – обычно вовлекает обе стороны в какое-то активное движение. Так, например, вновь пробуждающийся немецкий национализм разрывает наши культурные связи с Францией, и примерно то же самое происходит с другой стороны: нельзя не заметить, что французы категорически отвергают любые попытки выстроить хоть какую-то позитивную франко-германскую программу. Две тенденции достойны друг друга и друг друга подкрепляют. Это, однако, не означает, что сегодня вообще невозможна политика немецко-французского сотрудничества. От такой политики, скажем прямо, просто отказались. Есть, как представляется, политический смысл в том, чтобы теперь, как можно скорее снова обратиться к этой подзабытой идее. Нужно, однако же, понимать, что успехи на этом пути возможны только в том случае, если обе стороны резко и решительно поменяют свою позицию: как немецким, так и французским политикам нужно изживать свою вредительскую безыдейность, преодолевать свою внутриполитическую мнительность и как можно быстрее – лучше сегодня, чем завтра – уверенно браться за дело. Правда, есть еще и другой вопрос: учитывая все парламентские разногласия, насколько власти двух стран вообще сохраняют свободу действий; не превратилась ли в этом случае демократическая система в препятствие, не сделалась ли она парализующим фактором? В этом плане ситуация, увы, беспросветная. Политика, впрочем, должна быть искусством, а дипломатические тактики обязаны приспосабливаться под любую ситуацию. От немецкой общественности в этих условиях требуется героическое самообладание, особенно перед лицом французских провокаций, которых стоит в ближайшее время ожидать. Негодование – это из области психологии, в политике подобное просто недопустимо.