Немезида

– Что вы от меня желаете? – спросил он невыразительным тоном.

Глаза Хоруса, затенённые накидкой, опустились на лежащий в пыли почерневший череп.

– Ты больше не будешь использовать такие тактические приёмы в ходе этого конфликта.

Первым порывом Несущего Слово было изобразить непонимание – но он подавил его прежде, чем успел открыть рот. Он неожиданно подумал о Люке Седирэ.  Невоздержанном на язык Седирэ, который после отправки с Исствана всё чаще и чаще оспаривал приказы Воителя, хотя и по мелочам, пока не стал заниматься этим непрерывно. Некоторые говорили, что он подходил для заполнения вакантного места в Морнивале, что его придирчивость была необходима столь могущественному существу, как Хорус. В конце-концов, по какой другой причине Воитель мог бы удостоить Седирэ чести носить свою мантию?

По спине Эреба пробежал необычный холодок, и он кивнул:

– Как прикажете, мой повелитель.

Возможно ли это?

Мысли Несущего Слово неслись вскачь. Вероятно, Хорус Луперкаль с самого начала знал, что тайные убийцы Императора подбираются ближе, чтобы его уничтожить. Но для этого ему нужны были глаза и уши на Терре... Эреб не сомневался, что у Воителя были союзники даже в сердце владений его отца, но в самом Дворце Императора? Он бы дорого дал, чтобы узнать ответ на этот вопрос.

Хорус развернулся и направился обратно, вниз по хребту. Эреб перевёл дух и заговорил снова:

– Могу я узнать основания для такого приказа?

Воитель помедлил и затем бросил взгляд через плечо. Его ответ был твёрдым и уверенным, и не допускал возражений:

– Ассасины – инструменты слабых, Эреб. Испуганных. Они – средства не для окончания конфликтов, но лишь для их затягивания, – он помолчал, его взгляд ненадолго обратился внутрь. – Эта война закончится только тогда, когда я посмотрю в глаза своему отцу. Когда он узреет истину, которую я перед ним раскрою, он осознает, что я прав. И присоединится ко мне в понимании этого.

Эреб ощутил всплеск тёмной энергии:

– А если нет?

Глаза Хоруса похолодели:

– Тогда я – и только я – его убью. 

Примарх пошёл дальше, кивнув своим офицерам. По его команде одновременно взорвались вереницы мелта-бомб, погребённых под сотнями тысяч выживших, и Эреб вслушивался в хор криков, пока они умирали в ознаменование жертвоприношения и подношения.

КОНЕЦ