Немного о себе

В горах, милях в пяти отсюда, есть местечко, которое называют Жгучей горой. Мы отправились туда сквозь безмятежные бамбуковые рощицы, соснячки, лужайки и снова рощицы под непрерывный рокот реки, которая бежала где-то внизу В конце пути нас ожидала встреча с обедневшим, словно подержанным, адом, аккуратно разбитым на истекающем кровью склоне горы, с которого содрали кожу. Казалось, будто по соседству оползень разорил спичечную фабрику. Вода, в которой, наверно, варились тухлые яйца, стояла в бассейнах, их края были покрыты волдырями, и легкие облачка прозрачного белого пара поднимались в небо, пробиваясь из глубины бурлящих недр. Несмотря на запах и отложения серы на скалах, я почувствовал разочарование, пока не ощутил жар под ногами, ступавшими словно по кожуху котельной. Вулкан считается потухшим. Если могучие неведомые силы, упакованные в грязевую оболочку не толще нескольких футов, принимаются в Японии за недействующий вулкан, я очень рад, что меня не представили беснующемуся чудовищу. Отнюдь не самомнение или бережливое отношение к собственной персоне, а обостренное ощущение близости огня, пылавшего под ногами, опасение, что весь механизм придет ненароком в движение, заставило меня ступать по этой земле с чрезмерной осторожностью и настаивать на немедленном возвращении.

— Хм! Да это обыкновенная котельная, которая питала вашу утреннюю ванну. Все энергетические ресурсы источников находятся здесь, — сказал профессор.

— А мне какое дело до этого?! Оставьте их в покое. Вы что, не слышали о взрывах котлов? Прекратите по-дилетантски шпынять землю стеком! Вы отвернете кран.

Увидев Жгучую гору, начинаешь трезво оценивать японскую архитектуру. Она не отличается массивностью. Каждому японцу, словно между делом, приходится гореть раза два в жизни. Любое предприятие не считается надежным, если не приняло крещения огнем. Однако в этой стране пожарам не придают значения. Единственное, что причиняет в Японии настоящие хлопоты, — это землетрясение. Соответственно японец возводит такое жилище, чтобы оно, падая, в случае чего причинило ему не больше вреда, чем связка веников. Для того чтобы еще больше обезопасить себя, он не закладывает фундамента: угловые столбы его дома покоятся на макушках круглых камней, утопленных в землю. Эти опоры принимают на себя удар подземной волны, и, хотя само здание может покоситься (словно верша для ловли угрей), в сущности ничего серьезного не происходит Вот что утверждают эпикурейцы землетрясения. Я хотел бы убедиться в этом сам, однако не в таком подозрительном месте, как Жгучая гора.

Я удрал из Миношиты, но, как говорится, попал из огня да в полымя. Карлик в голубых штанах швырнул меня в карликовую коляску на паутинообразных колесах и с гиканьем за полчаса домчал вниз по той самой дороге, которой мы поднимались четыре часа. Уберите все парапеты с симлинской дороги и не ухаживайте за ней десяток лет, затем, положившись во всем на милость только одного возчика, промчитесь мили четыре по любому самому крутому ее участку (однако не круче перепада к старому симлинскому театру «Гейети») — тогда узнаете, что я пережил!

«Даже шестерка горцев не смогла бы прокатить нас в таком стиле!» — закричал мне профессор, проносясь мимо. Спицы колес его коляски, накрененной градусов на тридцать, мелькали, словно лапки удирающей утки. С гордостью вспоминая этот пробег, я думаю, что даже шестидесяти горцам не удалось бы обойтись с саибом настолько бесцеремонно.

Подобно этому, ни одна трамвайная компания на Истинном Востоке не станет гонять свои вагончики, словно пытаясь догнать поезд, ушедший еще в прошлом году. Здесь же это необычное сооружение представляет собой семь миль узкоколейки, оборудованной весьма основательно. Имеются вагоны первого и второго класса (по две лошади на каждый), которые следуют с интервалом в сто ярдов. Один из них почти пуст, другой — пуст наполовину. Когда крошечный возчик не справляется с лошадьми, что случается в среднем каждые две минуты, он не тратит время на то, чтобы осадить их. Он просто завинчивает тормоз и заливается смехом, вероятно, потешаясь над компанией, которая немало заплатила за каждый из этих вагонов. И все же это настоящий артист; кроме того, он даже не носит мещанской медной бляхи, как все возчики. На его короткой голубой кожаной куртке между лопатками выведена белой краской конечная станция временной дороги, а на полах — столько же стилизованных трамвайных колес. Только япон-цам-художникам известен секрет стилизации трамвайного колеса или головки рельса. Хотя на преодоление тридцати миль, отделявших нас от Иокогамы, ушло двенадцать часов, мы сочли это за приемлемую скорость передвижения, ожидая поезд в приморской деревушке. Кстати, любая японская деревня, если мерять ее по главной улице, тянется три мили. Деревня с населением более десяти тысяч человек — уже город.