Немного волшебства

Билл пытался сосредоточиться. Не так легко это сделать, пока Грейс стоит так близко и прикасается к нему. Он глубоко вздохнул и постарался собраться с мыслями.

– Ник – мой хороший друг. Он погиб в горах. – Билл старался не думать о том, что пальцы Грейс обводят контур татуировки. – Мы вместе выросли. Он научил меня лазить по горам, ловить рыбу, охотиться. Он был на пару лет старше меня. Он был мне и Линн как старший брат. Ник обожал шутки и носил дурацкую шапку с разноцветной подсветкой. Мы так издевались над ним из-за этой шапки.

– Похоже, он был хорошим парнем.

– Лучшим из лучших. Я вспоминаю его каждый день.

Грейс провела пальцем по руке Билла, и он напрягся.

– Эта татуировка связана с вашей работой?

– Это шлем с названием нашего подразделения, – выдавил он. Если Грейс не прекратит его касаться, то он захочет прикоснуться к ней. Ему нужно принять холодный душ, чтобы вернуться в реальность. – У вашего мужа были татуировки?

Она разомкнула губы и опустила руку.

Билл почувствовал сожаление и облегчение. Ему очень хотелось, чтобы Грейс снова к нему прикоснулась, но будет лучше, если она оставит его в покое.

Однако она снова подняла руку и провела теплыми пальцами по бицепсу его правой руки.

– У Деймона было несколько татуировок с наименованием подразделения, – ответила она.

Сердце Билла колотилось так громко, что он слышал каждый его удар. Разум приказывал ему успокоиться. Жаль, что он никогда не слушал доводов рассудка рядом с красивой женщиной.

– У вашего мужа были и другие татуировки?

Она провела кончиком пальца по правому плечу Билла, а затем по левой стороне его груди:

– Была вот здесь. – Она нарисовала сердечко. – Он сделал ее для меня.

Билл задрожал словно в лихорадке. Он мог думать только о том, как хочет зацеловать Грейс до беспамятства.

Он постарался сосредоточиться и изгнать из головы чувственные фантазии. Он вспомнил предостережение матери, Томас и Велтона, а также собственные запреты. Он не может предложить Грейс то, чего она желает и заслуживает.

Билл посмотрел на нее в упор:

– Что вы делаете?

Она подняла подбородок, словно подставляя шею для поцелуев, и покраснела:

– Я… Я не знаю.

– Если вы не прекратите, я вас поцелую.

Уголки ее рта медленно изогнулись в улыбке.

– Нет. Это я тебя поцелую.

Боже… Грейс не могла поверить, что произнесла эти слова вслух. Что за безумие!

Она с трудом переводила дыхание, ее сердце колотилось как сумасшедшее.

Билл соблазнительно улыбнулся, в уголках его глаз залегли морщинки.

– Я жду.

Грейс никогда не умела флиртовать, не бывала напористой с мужчинами. Но, увидев Билла без рубашки, она словно обезумела от желания. Ее пальцы покалывало от жажды к нему прикоснуться.

Что это? Временное помешательство? Или усталость от одиночества?

Грейс не могла ничего с собой поделать. На нее нахлынули воспоминания, окутали ощущения и желание.

Грейс уставилась на широкие плечи и мускулистые руки Билла. Ее взгляд скользнул по его сильной груди и плоскому животу и ниже. Она посмотрела на его лицо, потом на губы. Один поцелуй. Всего один поцелуй.

Грейс поднялась на цыпочки и легко провела губами по его губам. Ей показалось, что в комнате вспыхнул фейерверк. Она сильнее прижалась ртом к его губам, наслаждаясь их теплом и вкусом. Вздрогнув, она поняла, что поцелуя ей будет мало.

– Грейс? – Он почти простонал. – Мы не должны…

– Пожалуйста. Еще чуть-чуть.

Билл стал целовать ее в ответ. Его поцелуи были неторопливыми, дразнящими и сладкими.

У Грейс задрожали колени и закружилась голова. Она прильнула к мускулистой груди Билла. Он обнял ее, крепко и собственнически. Она и не думала, что когда-нибудь испытает такие приятные ощущения в объятиях мужчины.

Рассудок приказывал ей остановиться, но Грейс не желала его слушать. Она хотела воспользоваться данным ей шансом по максимуму.

Грейс поглаживала Билла по спине, запускала пальцы в его влажные волосы. Ей казалось, она никогда не насытится его поцелуями. Она чувствовала себя так хорошо, словно вернулась домой…

– Мама?

Грейс отскочила от Билла, будто от разряда в десять тысяч вольт. Повернувшись, она увидела взъерошенного Лиама. Он стоял в коридоре, прижимая к груди Арахиса.

О нет. Она закрыла припухшие и дрожащие губы руками, пыталась выровнять дыхание, стереть жар с щек.

Прерывисто дыша, Билл подошел к ее сыну и встал перед ним на колени:

– В чем дело, приятель?

Лиам смотрел в пол:

– Арахис проснулся. Мамы не было.

Билл коснулся игрушки:

– Как видишь, Арахис, твоя мама здесь.

Лиам кивнул.

Грейс подошла, опустилась на колени перед сыном и положила руку ему на плечо.

– Ты меня потерял? – спросила она.

Еще один кивок.

Она обняла мальчика:

– Извини, что не была рядом с тобой, но мне еще рано ложиться спать.

Лиам обнял ее за шею:

– Спать. Спать.

Меньше всего Грейс хотелось спать. Но придется идти в кровать, чтобы остановить недавнее безумие.

– Сейчас пойдем, – сказала она.

В конце концов, нельзя забывать, что она мать. Она нужна своему сыну, а он нужен ей. И наплевать, что ей хочется целоваться с Биллом.

Слава богу, Лиам вовремя проснулся, иначе неизвестно, что они с Биллом могли натворить.