Немой набат. 2018-2020

– Не-ет, дорогой Аркадий Михалыч, берите глубже. О Рыжкове Николае Ивановиче, перестроечном председателе Совмина. Он и сейчас в Совете Федерации заседает, живы и люди, помнящие его первые рыночные шаги.

Суховей, конечно, слукавил. Об этом наставительном случае им рассказывали на лекции в Минской разведшколе. Но напомнить о том эпизоде Валентин решил неспроста.

– О Рыжкове? – воскликнул Подлевский. – Очень интересно! По экономической части о тех временах и впрямь мало известно.

– А-а, значит, я вас слегка зацепил, – улыбнулся Суховей. – Тогда слушайте и, как говорится, на ус наматывайте. Суть вот в чём. Летом 1990 года кто-то подсунул Рыжкову двух «аптечных братьев» из Швейцарии по фамилии Каплан. Евреи, давно уехавшие в Европу, они неплохо знали русский язык и в годы перестройки открыли первую в Москве иностранную аптеку. А «по совместительству» принесли Рыжкову грандиозный план, спасительный для падающей перестроечной экономики. Вообще говоря, Рыжков сторонился контактов с коммерсантами, это известно. Но в тот раз почему-то вцепился в этих «аптечных братьев» – аккуратненьких, вежливых, с изысканными манерами, в костюмчиках от Бриони. Говорят с акцентом, манерно, вприкусочку. Короли, адонисы гламура – в те годы это производило впечатление.

Суховей всё более увлекался, говорил с забавными ухмылками, с юморком:

– Дело-то оказалось в чём? Братья берут в Госбанке СССР кредит на десять миллиардов рублей и закупают наши залежалые товары со складов для продажи за рубежом. Одновременно им дают долларовый кредит в Европе, на него они приобретают и поставляют в СССР западные товары по свободным ценам.

И на выручку гасят рублёвый кредит Госбанка, а продав в Европе наш неликвид, отдают долларовый кредит. Никто никому ничего не должен. Множество трудностей советской жизни просто исчезает. Как говорится, мена без придачи, ухо на ухо. Урря!

В приступе преобразовательной лихорадки новомышленческих горбачёвских лет Рыжков и клюнул на эту гениальную идею, сулившую одним махом покончить с товарным дефицитом, который стал разменной монетой в перестроечных политических играх. Дело-то вроде попутное, всеблагое.

Но, к счастью, в правительстве нашлись люди, которые учуяли аферу, затеянную «аптечными братьями». Возник вопрос: а какие такие «неликвиды» они собираются вывозить из страны? Просят карт-бланш, и потом сам чёрт не разберёт: потащат со складов металл, ценную проволоку, да вообще что угодно, хоть чёрную икру. А главное, в их схеме был ма-аленький незаметный пунктик, упомянутый как бы между прочим: для ускорения вывоза за рубеж наших складских залежей и получения долларового кредита, о котором якобы уже есть договорённость, Госбанк должен выдать братьям гарантийное обязательство на сумму кредита.

Суховей громко рассмеялся:

– Вот в чём фокус! Для них главным было получить и – обратите внимание на мои слова, Аркадий Михалыч! – вывезти за границу гарантийное обязательство Госбанка. Без него ни один западный банк не стал бы с ними даже разговаривать о долларовом кредите. А есть гарантия – ради бога! Эти провизоры вообще могут оказаться мошенниками, смыться хоть в Антарктиду. Но швейцарскому банку – начхать, он предъявит счёт Госбанку СССР, и дело с концом. Не вдаюсь в тонкости той аферы, мне про лукавомудрие тех братьев подробно растолковали. Но и сказанного – с лихвой, чтобы понять, как нас пытались дурить да чепушить.

– С ума сойти! А Рыжков, Рыжков-то как?

– Говорят, долго упрямился, настаивал, «европейничал». Видать, кто-то из ретивых перестройщиков очень уж ему нашептал о тех благодеях. Как не сооблазниться премьер-министру? Эти «аптечные братья» ловко вопрос преподносили: вывезем от вас продукцию, цена которой ниже мировой, а ввезём ту, чья цена выше мировой. Бюджет получит большую прибыль! У-ух! А на деле-то планировали колоссальный обман. Даже если братья Каплан не растворились бы среди глобальных просторов, эти шулеры всё равно ограбили бы наших лопоухих рыночников.

– Я так понимаю, – смекнул Подлевский, – могли вывезти, например, чёрную икру, а ввезти кофточки секонд-хэнд, они же у нас в то время стоили намного дороже, чем на Западе.

– Вкорень смотрите, дорогой АркадийМихалыч. Но помните, я говорил: обратите внимание на мои слова? А почему? Потому что заходы на такие фальшаки были не только через Рыжкова. Мне сказали, что однажды гарантийное письмо Госбанка на о-очень крупную сумму оперативники КГБ изъяли уже на борту самолёта, который вылетал в Женеву. Детектив на грани окаянства.