Немой набат. 2018-2020

– Первое. Ты абсолютно прав, что может возникнуть неконтролируемая ситуация, а это беда… Второе: как ты запретишь Соснину общаться с Подлевским? Ты ему кто? Начальник? Да он захочет сам выслужиться перед Винтропом – прямой выход есть! Твой запрет только распалит его. А мы и знать не будем, что они с Подлевским задумают. Вот она, пальба в молоко, заведомо мимо. А промахнулся ты в том… Неужто неясно, что связь Соснина и Подлевского нам очень выгодна?

– Слушай, твои ребусы мне мозги вывихнут. Я про опасения, что Соснин может раскрыть мою вильнюсскую подноготную, а ты – их связь нам выгодна.

Глаша крепче обняла его за руку.

– Валюша, дорогой, в нашем деле самое главное – верно поставить вопрос. Ты озадачен тем, что эти перцы могут тебя раскрыть, и надо, чтобы они не общались. Да ради бога, пусть хоть каждый день пиво трескают! Вопрос-то в ином: Соснин не должен знать Суховея, фамилии такой не слышал.

– Но ты же сама сказала, что запреты – это стрельба в молоко, их невозможно контролировать.

– А я ничего о запретах не говорила. Я ищу верную постановку вопроса, которая сама подскажет, что надо делать. И, кажется, нашла… Ты прав, тянуть нельзя, надо на завтра же вызывать Соснина. И провести с ним такую беседу, из которой он уяснит, что для него упоминание о знакомстве с Суховеем – гибель всех надежд на сотрудничество с Винтропом. В детали вдаваться не буду, сам скумекаешь. Но в сухом остатке – крайне токсичная для него фамилия Суховей. Он должен бояться за себя – это единственная гарантия его молчания о Вильнюсе.

Валентин не мог не оценить Глашкин анализ, однако один вопрос пока оставался без ответа.

– А зачем нам вообще знакомство этих двух перцев? Если уж стращать Соснина, то до конца: никаких дел с Подлевским!

– Ва-аля! – с укоризной протянула Глаша. – Ну, как же ты не понимаешь! Если тебе удастся, – а ты обязан! – не допустить разглашения знакомства Соснина с Суховеем, Дмитрий станет нашим информатором по части того, что затевает Подлевский. Почему он не сказал тебе о появлении в Поворотихе Богодуховой с младенцем? Кстати! А ну-ка, перескажи мне ещё раз сегодняшний разговор с Подлевским. Желательно дословно, нас этому учили, не зря память тренировали.

Когда Валентин повторил то, что услышал от Подлевского, Глаша пришла в необычайное волнение.

– Ну, говорила же тебе, что все мужики – остолопы! В первый-то раз ты мне только суть передал, а на важнейшие детали внимания не обратил. Тебя только голая инфа интересует, напрямую с делом связанная.

– А ты на что спикировала?

– Я?.. Во-первых, Подлевский дважды возвращался к теме «Скорей бы!». Его откровенная горячность мне непонятна, он всего лишь зарабатывает сто тысяч долларов, почему же так суетится, жаждет бунта? Хочет выслужиться перед Винтропом? Не тот случай, не он будет докладывать, его роль сведут к вспомогательной. Да так оно и есть. Откуда же особая заинтересованность? На него это не похоже. Не появилась ли у него в Поворотихе своя, личная цель? Соснин сможет подтвердить мои опасения, а они связаны с ребёнком этой мрази Донцова. – Глаша совсем разволновалась. – Валя, Валя, и это «чиркнуть спичкой», это «заполыхает в переносном и прямом смысле». Валя, в прямом смысле! Это же классический Фрейд! Ой, веди меня скорее домой, что-то озноб прохватил… Этот Подлевский нам ещё доставит хлопот.

После полудня Суховей и Соснин медленным шагом прогуливались знакомым маршрутом вдоль парка «Зарядье» и Кремлёвской стены. Тротуар у парапета, как обычно, был пустынным, лишь два рыбака-чудака закидывали удочки в мутноватый поток с радужными разводами, каким давно стала Москва-река в черте города.

– Димыч, пора ясно и чётко осознать, что мы с тобой в игре. – Суховей решил начать полуофициально, с главного. – Игра крупная. Во избежание международных осложнений Боб, выполнив свою функцию, отключил московские телефоны, доверив руководство операцией куратору.

Он замолчал шагов на двадцать, давая Соснину возможность переварить услышанное. Продолжил тем же тоном:

– Хочу официально разъяснить смысл и суть операции. Слушай внимательно. Некто Синягин под госзаказ строит завод для производства гражданских аналогов оборонной технологии. Для этого нужен большой газ. Труба идёт через Поворотиху.

Если её прокладку сорвать, весь проект летит к чертям. Эта задача поставлена перед Винтропом. Он через куратора взял меня в качестве административного рычага и поставил на должность, казалось бы, с побочной компетенцией: контроль покупки земли для госнужд. Очень хитро́! Мне удалось заволокитить вопрос по Поворотихе. Однако до зимы, – срок установлен Бобом, – не дотянуть, и возникла идея спровоцировать в селе бунт. Для этого я нанял авантюриста фрилансера Аркадия Подлевского из обоймы биржевиков. Он не хотел браться за сельские дела. Но с Подлевским меня свёл… – Суховей выдержал долгую театральную паузу, заставив Соснина вопросительно повернуть к нему голову, и выстрелил: – Винтроп.

– Боб? – изумлённо вздрогнул Димыч.