Немой набат. 2018-2020

Помнится, Виктор отнёсся к совету Ануфрича с юмором. Но лет десять назад, когда жизнь начала припекать, когда накатывалась глубокая усталь и сгусток злой энергии, словно опасный тромб, грозил закупорить здравомыслие, Власыч вспомнил о давних поучениях и попробовал снять стресс дедовским способом. Результат – выше крыши! Через день он порхал пташечкой, избавившись от набежавшей из-за деловых передряг нервозности. С тех пор Донцов разок в квартал позволял себе расслабуху, рассказав Вере о своей странности ещё до свадьбы. Чтобы потом не удивлялась.

Вера ответила так же, как когда-то Ануфрич: не поймёшь, в шутку или всерьёз:

– Знаешь, мне рассказывали, что жена известного лётчика-испытателя, практиковавшего такой метод, говорила про мужа: «Что ж, придётся упаковать эту вещь».

И «эта вещь» получилась у неё так выразительно, что оба расхохотались, поняв друг друга.

В тот вечер отец добрыми словами помянул особого генерала Ивана Семёновича, который свернул пасеку в березнячке, пристроив пчёл на зимовку, а при телефонных разговорах не забывает передавать Виктору приветы.

– Иван Семёныч помнит, как отец – мой отец, твой дед! – с войны вернулся и как ему всем миром, толокой дом справили. Фундамент из дикого камня за день выложили. До сих пор стоит.

Когда я обновлялся, пристройку для комфортов ладил, копнули, под землю глянули, а фундамент незыблем. А обновляться-то мне Ануфрич помогал. Золотые руки были у мужика.

Утром после тающих во рту маминых творожничков и душистого чая с чабрецом Власыч помчал в Москву. Вчерашние неспешные воспоминания, ненароком затронувшие судьбы поколений, не прошли даром. Но теперь Виктор не назад оглядывался, а вперёд смотрел. Интересно: дед родился при царе, отец – при Сталине, он, Виктор, – при Брежневе, а Ярик – при Путине. Причём, что совсем уж любопытно, все – на излёте царствований. И у каждого поколения Донцовых жизнь настолько различается, что диву даёшься. Что же Ярику готовит его эпоха?

Эта тема захватила его. На трассе он вообще любил погружаться в размышления, причёсывать мысли. И теперь пытался предугадать будущее сына, загодя загадывая, как оберечь его от опасностей нового века, наставить на путь истинный. Вспомнив старозаветное «Наставить на путь истинный», мысленно улыбнулся. Разве отец его наставлял? Он сам избрал свои маршруты, так и с Яриком будет. И всё же, и всё же… А эпоха выпадет сыну, похоже, сложная, смутная.

Мимоходом подумал о нынешних школьных несуразностях, вокруг которых бушуют циклоны страстей. Ещё бы! Не кто иной, как советник Путина – ещё в ранге министра был, – невозмутимо заявил, что ныне смысл жизни в потреблении и школа должна готовить современного потребителя. Он же – придумщик пресловутого ЕГЭ. Ржаво дело. Парадокс: о том думать придётся, как бы школа не принесла сыну вреда… Но главная мысль катилась по инерции: в России каждое царствование меняет судьбы поколений. Какое будущее выпадет Ярику?

В сознании вспышкой мелькнула странная мысль. Вчера отец достал из самодельной каповой шкатулки старые письма, которые он слал родителям с погранзаставы, где служил. Наставительно сказал: «Станешь старым, перечитаешь эти весточки, меня вспомнишь…» А новые-то поколения писем после себя не оставят, живут в планшетах! Всё, кончилась эпистолярка, настал век гаджетов. Уже проскочила «прогрессивная» идейка о кладбищах в интернете: человек ушёл, нет его среди людей, а в виртуале он по-прежнему числится. Что за мир грядёт, если в Голландии прилюдно да на потеху детям казнили жирафа Мариуса? В школах вводят для младших классов секспросвет, торжествует глобальная пошлость.

Эти отрывочные вспышки памяти снова подводили к главному: в каком мире придётся жить Ярику и что он, отец, может сделать, чтобы подготовить его к диким джунглям «реала», куда попадёт сын, выйдя за порог дома, потом школы. И обученный понятийному мышлению, – известно, у технарей понятийное мышление сильнее, суть, причины они схватывают лучше гуманитариев, да и прогнозы у них точнее, – Донцов принялся систематизировать отцовские заботы.

Конечно же надо поменьше подпускать Ярика к ширпотребу интернета, штампующего ленивых невежд, – это всенепременно, это уже аксиома. Поколение миллениум, поколение зет… Боже, как стремительно обновляется молодая поросль! Сперва извечную мечту о домашнем очаге сменила жгучая охота к перемене мест. Потом красивой одежде предпочли культ тела, что вроде бы и неплохо. Но теперь социологи хором поют, что под натиском виртуального развлекалова и цифровых ухищрений даже у натуралов любовь уходит на второй план. На шкале досуга интим стал нерентабельным. С ум-ма сойти! У натуралов! А что уж говорить об «элегантных», чей подспудный вкрадчивый напор становится всё опаснее?