Немой Онегин

Приехал в Апраксино Пушкин, сидел с барышнями и был скучен и чем-то недоволен. Я говорю ему: зачем вы убили Ленского? Варя весь день вчера плакала. Варваре тогда было лет 16, собой была недурна.

Воспоминание А. Новосильцевой.

Пушкинские читатели не просто ждали, они жаждали. Пушкину крайне были нужны деньги. «Онегин» — вернейший доход. И уж если написал — издай, продай рукопись. Не тут-то было. Довольно будет одного письма Плетнёва. Того самого, о котором в Посвящении читаем:

…Хотел бы я тебе представить

Залог достойнее тебя —Достойнее души прекрасной,Святой исполненной мечты,Поэзии живой и ясной,

Высоких дум и простоты…

Прекрасная душа, святая мечта, высокие думы — таких комплиментов от Пушкина, кажется, больше никто не получал. И ведь не минутный порыв и не в частном письме, где такую похвалу увидит только адресат. Посвящение, появившееся при первом издании Четвёртой и Пятой глав (одной книжкой в 1828 году), потом осталось в прижизненных изданиях полного «Онегина». За всю оставшуюся жизнь Пушкин в Плетнёве не разочаровался.

Вот его умоляющее письмо:

Плетнёв — Пушкину

22 сентября 1827. Петербург

Ничто так легко не даст денег, как Онегин, выходящий по частям, но регулярно через два или три месяца. Это уже доказано. Он, по милости божией, весь написан. (Пушкин уже писал Седьмую, а всё ещё не печатал Четвёртую.) Только перебелить, да и пустить. А тут-то у тебя и хандра. Ты отвечаешь публике в припадке каприза: вот вам Цыганы; покупайте их! А публика, на зло тебе, не хочет их покупать и ждёт Онегина да Онегина. Теперь посмотрим, кто из вас кого переспорит. Деньги-то ведь у публики: так пристойнее, кажется, чтобы ты ей покорился…

В последний раз умаливаю тебя переписать 4-ю главу Онегина, а буде разохотишься — и 5-ю, чтобы не с тонинькою тетрадкою идти к Цензору. Если ты это сделаешь, то отвечаю тебе и за долги твои, и за доходы на год; а если ещё будешь отговариваться и софийствовать, то я предам тебя на произвол твоей враждующей судьбе.

Очувствуйся: твоё воображение никогда ещё не создавало, да и не создаст, кажется, творения, которое бы такими простыми средствами двигало такую огромную гору денег, как этот бесценное золотое дно Онегин. Он однако не должен выводить из терпения публики своею ветреностию.

Мы не знаем тех пушкинских «отговорок и софистики», но видим: Плетнёв не признаёт их резонными, отвергает как чепуху… Причины должны быть серьёзными, чтобы так мучить читателя. Чёрт с ними, с читателями? А мучить верного друга и жертвовать собственною выгодой?..

Друг Плетнёв не только «в последний раз» умоляет. Он ещё и очень резок с обидчивым Автором, употребляет колкие выражения: хандра, припадки каприза. Но капризы не могут, кажется, длиться годами, да так регулярно.

…В предисловии к Третьей главе Пушкин клялся читателям, что станет аккуратным:

Первая глава Евгения Онегина, написанная в 1823 году, появилась в 1825. Спустя два года издана вторая. Эта медленность произошла от посторонних обстоятельств. Отныне издание будет следовать в беспрерывном порядке: одна глава тотчас за другой.

Предисловие Автора к первому изданию Третьей главы. Октябрь 1827.