Немоногамия (СИ)

— Никто не обижал мою маленькую принцессу? – упирает руки в бока Рина.

— Пусть только попробуют, — весело ей подмигиваю.

Несмотря на заверения в том, что я не голодна, сестра достаёт из холодильника еду и бросается её разогревать. Мне остаётся только смириться. И попробовать. Тем более, готовит Рина хоть и редко, но просто изумительно.

— Тему детей не трогали? – продолжает сыпать вопросами. – Не давили на тебя, Майя?

— Дана Александровна никогда не поступила бы со мной так, — уверенно заверяю. – Максимум, что она могла себе позволить – попытаться всучить номер телефона хорошего врача, который поможет с планированием.

— Ладно.

Свекровь меня обожает — я это точно знаю. Она сильно волновалась, когда её сын встречался с другими девушками и как огня боялась смешанного брака, но едва мы с Яном заявили о помолвке – женщина выдохнула и искреннее стала называть меня своей дочерью. Сейчас Дана Александровна лишь пытается помочь, чем может. Вот только… мы с её сыном больше не планируем детей. Хватит.

— Ох, зря ты тогда так рано растрепала всем о своей беременности, — негромко проговаривает Рина.

— Зря, конечно. Просто я была счастлива и мне хотелось кричать об этом всему миру.

— Знаю, малыш. В следующий раз дотяни до более безопасного срока.

Я согласно киваю и принимаюсь за еду. Внимательно выслушиваю жалобы Рины на почти бывшего мужа. Радуюсь маленьким победам сестры. И непроизвольно прокручиваю в голове воспоминания того чудесного времени, когда я носила под сердцем ребёнка.

Сейчас мне трудно сказать, когда именно наш брак с Яном трансформировался из договорного в самый что ни есть настоящий. Это было не сразу — с годами. По крайней мере, мне так показалось.

Первое время мы сложно притирались. То ссорились, то мирились, то находили компромиссы и договаривались. Я часто собирала свои вещи и уходила, а Ян возвращал меня. Находил у родителей, в гостинице, у своей мамы... Сцепив зубы, выслушивал нотации от Даны Александровны. При чем скандалили мы по совершенно нелепым поводам — даже вспоминать стыдно.

Во время моей первой незначительной задержки на шестом году семейной жизни Каминский светился от радости. Мы не заговаривали о детях всерьез. Я хотела выучиться и немного поработать, далеко в будущее не заглядывала.

До сих пор помню разочарование Яна, когда задержка оказалась ложной. Именно после этого мы принялись за планирование: сделали необходимые обследования, пропили курс витаминов и перестали предохраняться. Прошли месяцы, а затем и годы, прежде чем я увидела на тесте заветные две полоски.

Первым же делом я поделилась с Яном, затем не выдержала и отправила фото теста сестре и свекрови. Вскоре и остальным родственникам. Я искреннее верила в то, что теперь-то у нас с Каминским точно будет всё по-настоящему. Если не уже.

Вот только на первом же скрининге мои мечты рассыпались в пух и прах. Врач серьезным тоном сообщил о том, что у плода обнаружена серьезная патология несовместимая с жизнью. И будет лучше, если я пройду дополнительное обследование, чтобы в случае чего принять решение о прерывании.

Сердце колотилось, руки дрожали. От нервов я скинула несколько килограммов. Но решила ни с кем не делиться столь устрашающими прогнозами, потому что до последнего надеялась, что это грубая и непозволительная ошибка, которая… просто не имеет место быть! Тогда мне не хотелось разочаровывать Яна, ведь он не меньше меня ждал этого ребёнка.

Период, когда пришли результаты, подтверждающие патологию, был ужасным. Я смутно его помню. Мир пошатнулся, земля сильно-сильно задрожала под ногами. В то же время выяснилось, что никакой настоящей семьи с Каминским у меня не будет. По прошествии многих лет я являюсь для него удобной и комфортной, но, к сожалению, не любимой.

О том, что я прервала беременность по веским причинам – Ян так и не узнал. Я сообщила постфактум. В пылу заявила, что убила его ребёнка назло. Только бы ударить побольнее. Наотмашь. Для остальных родственников была озвучена иная версия случившегося.

— Тебе чай или кофе? – спрашивает Рина, прерывая поток воспоминаний и возвращая меня в реальность.

— Чай, — отвечаю с натянутой улыбкой.

Сестра бегает по кухне, включает чайник и ищет печенье. Суетится, торопится. После чего зовёт за стол детей.

В кругу близких мне становится настолько хорошо и уютно, что даже не хочется уходить. Вот только последнюю лекцию по маркетингу у третьего курса никто не отменял. Увы.

— Слушай, а приезжайте к нам с Яном сегодня на ужин, — предлагает сестра. – Я закажу доставку, накрою шикарный стол. Нужно же как-то отблагодарить Каминского за то, что он решил мои проблемы с Давидом. Приставил охрану, нашёл адвоката. Процесс развода идёт широким размашистым шагом. Могу представить как бесится Ревин.

— Не сегодня, Рин. Извини. Ян в командировке до позднего вечера, а я планирую встретиться с подругами в «Эгоисте». Давай в другой день? У меня неделя забита под завязку.