Немоногамия (СИ)

Ян просил с кем угодно, но только не с ним. Не с его другом.

Кажется, у меня для него плохие новости.

— Вов, ты ведь знал, что у Каминского есть внебрачный ребёнок? — спрашиваю дрогнувшим голосом, выпив достаточно вина и чуточку охмелев. — Только не ври, пожалуйста. Ян сейчас проводит время с ним?

Глава 37.

***

Может это глупость с моей стороны — выносить сор из избы и открывать перед Титовым душу, просто он единственный человек на планете, кто бы в курсе запланированного развода. И тот, кто видел нас с Яном без прикрас. Третьего в супружескую постель приглашают либо когда в отношениях всё супер, либо когда брак висит на волоске и терять больше нечего. Думаю, Титов давно понял, что мы с Каминским относимся к последней категории.

— Пчёлка, ты ставишь меня в очень непростое положение, — произносит Вова, упираясь локтями в колени.

Взгляд прямой, серьёзный. На губах застыла ухмылка.

Я перекатываю на языке капли вина и закидываю ногу на ногу, чувствуя неслабый интерес Титова, который волнами прокатывается по коже.

— Почему? — удивлённо вскидываю брови. — Очевидно, дружба больше не стоит для тебя на первом месте. Между другом и его женщиной — ты выбрал последнюю.

— Верно. Иначе бы мы не сидели здесь, — кивком головы подтверждает Вова.

— Так вот он, шанс. Можно прямо сейчас поделиться со мной самыми отвратительными подробностями о Каминском.

— Чтобы что?

Титов слегка усмехается. Трёт ладонями щёки. Он прекрасно понимает к чему я веду.

— Чтобы закопать Яна окончательно, — пожимаю плечами.

Я не отвожу взгляд и стараюсь казаться максимально невозмутимой. Внутри при этом адски печёт.

— Майя, ты прекрасно осведомлена о моих чувствах, но то, что я давно и бесповоротно в тебя влюблён, вовсе не означает, что я стану грязно играть, — твёрдо отвечает Вова.

— Ох уж эти пресловутые мужские принципы, — цокаю языком.

Титов подливает вино. Ведёт себя расслабленно и спокойно. Глаз от меня не отрывает. Одна только мысль, что меня никто и никогда не хотел так сильно, как он, кружит голову и сводит с ума.

— Защищать и оправдывать Яна я не собираюсь, — продолжает Титов. — Но и закапывать тоже. Он сделал это и без моей помощи.

Допив вино до дна, чувствую как меня подташнивает от выбранной темы для разговора. Впрочем, если бы Вова не забрал меня — понятия не имею, как справилась бы с эмоциями в одиночку. Куда бы выплеснула всё это?

— Я узнала о том, что у моего мужа есть внебрачный ребёнок не так давно, — тихо проговариваю. — Чуть больше, чем полгода назад. В тот период, когда я была максимально уязвимой.

Сжав тонкую ножку бокала, думаю о том, что сейчас бы у меня хватило силы, чтобы её переломать.

— Это произошло совершенно банально — мне на почту пришло электронное письмо от неизвестного отправителя. Внутри были прикреплены фотографии, где Ян сидел на корточках напротив своего сына — такого же кудрявого, как и он. Я… Боже, я до последнего не могла поверить увиденному. Думала, это шутка или розыгрыш. Ждала, что Каминский сделает опровержение, но он подтвердил.

Собственный голос звенит от напряжения и ломается. Я заново переношусь в то мрачное прошлое, которое выбило устойчивую почву из-под ног. Испытываю те же болезненные эмоции. Чувствую такую же тупую и ноющую боль где-то за рёбрами.

Это я хотела подарить своему мужу первенца — симпатичного, озорного мальчишку с такими же густыми вьющимися волосами и карими глазами. Я! Не случайная девушка, которая нагло украла мою мечту!

— После этого признания меня будто обухом по голове ударили, — продолжаю дальше. — Очевидно, девушка с которой переспал Ян, не была еврейкой, поэтому он не развёлся со мной и не построил с ней полноценную семью. Какие у них были и есть отношения — я тоже не знаю. Кратковременные, длительные? Они любили друг друга или нет?

— Почему бы не задать интересующие тебя вопросы лично Каминскому? — спрашивает Вова.

Я дёргаю плечами и пью мелкими глотками вино, пытаясь отключить голову и настроиться на интимную обстановку. Какая разница почему?

Следом за одной шокирующей новостью я узнала и другую — наш с Яном общий ребёнок нежизнеспособен. Я сделала аборт и в три короба наврала мужу, пытаясь если не уравнять счёт, то сдвинуться с нулевой позиции и добрать очков. До сих пор с дрожью вспоминаю каменное лицо Каминского, его стиснутые челюсти и нервно дёргающиеся уголки губ. Разговаривать по душам больше никому из нас не хотелось.

— После этого всё пошло под откос, — рассказываю дальше. — Впрочем, оказывается у нас давно не было всё гладко — просто я, как дура, узнала об этом самой последней.

Криво усмехнувшись, поднимаю взгляд. Титов внимательно меня слушает, с сочувствием и пониманием в глазах. Он тоже знал, но всё что мог — молча осуждать друга.

— Я не могу объяснить: почему всё это время мы по-прежнему держались вместе? Скорее всего, по инерции. Между нами не было разговоров и близости. Более того — мы друг друга ненавидели. А потом появился ты.