Немцы в городе

– Ну давай, – согласился я, и мы стали протискиваться сквозь негромко переговаривающуюся толпу.

Я заметил, что у многих порвана одежда или разбиты лица, и едва сдержал смех, до того все произошедшее сейчас казалось нелепым. И остро почувствовал, что ничуть не насытился и по-прежнему готов сожрать слона, хотя запихал в себя около трех тарелок второго и зачерпнул из кастрюли не менее десятка пригоршней винегрета.

– Кузин, – сказал я стоящему с листком в руке начальнику, и задастый сварной отступил на шаг, давая мне пройти.

– Викентьев, – сказал сзади Викентьич.

И опять нам с Викентьичем повезло занять очередь в передних рядах. Это из-за того, что касса находилась на втором этаже, фактически прямо над столовой, поэтому далеко идти не пришлось.

Квадратное помещение метров примерно десять на десять было облицовано полированными деревянными плитками до высоты груди, как кабинеты начальника ремонтно-механического или кадровика – по всей видимости, таковой была местная мода. Хотя, не только местная. Такими же были кабинеты в военкомате, в паспортном столе и прочих официальных учреждениях, где мне довелось побывать. В стене напротив входа было зарешеченное окно, к которому, прижимаясь к стенам, выстроилась по периметру комнаты очередь, человек тридцать.

«Прощай, уже вдали встает заря и день приходит в города… прощай, под белым небом января мы расстаемся навсегда», – раздавалось приглушенно из закутка кассы.

– А я думал, у вас зарплату прямо в цехах раздают, – чтобы не молчать, сказал я. – Если сюда вся фабрика припрется, хвост очереди небось на улицу вылезет.

– Всегда в цеху и выдавали, – сказал Викентьич. – Это временно, всего на один раз, у них там в бухгалтерии какая-то реорганизация. Я даже в подробности не вдавался, потому что пустое это. Следующую зарплату опять на месте выдавать будут.

– А другие почему здесь стоят?

Викентьич пожал плечами.

– На месте только в крупных цехах получают, остальные обычно здесь. Библиотека, например. Там у них человека два всего. Отдел кадров тоже. Ну, еще там разные. Малярка, к примеру, тоже маленькая, у них там с десяток человек.

Услышав про отдел кадров, я сразу вспомнил ту черненькую, в короткой юбке, и стал крутить головой, но из знакомых увидел только наших. Они были рассеяны в очереди, стояли, чередуясь с чужими, и никто не пытался скучковаться. Похоже, здесь все было строго, народ следил, чтобы никто не пристраивался по знакомству.

– А если мне не выписали? – сказал я.

– Да не дергайся ты. Одолжу тебе какой червонец, и дело с концом.

– Спасибо, – сказал я.

– Пока не за что… – сказал Викентьич. – Ага, кассирша пришла.

За решеткой появилась женщина лет тридцати пяти, в темном пиджаке. Она посмотрела сквозь стекло, оценивая количество собравшихся, затем открыла в общем большом окне небольшое квадратное окошечко.

До нас стояло человек десять. Первым был наш, слесарь из инструментальщиков, имени которого я не знал. Он склонился к окошечку, сказал фамилию, и кассирша сунула ему журнал выдачи. Слесарь, ознакомившись с суммой, стал расписываться шариковой ручкой, привязанной веревочкой к подоконнику. Полминуты, и слесарь, на ходу пряча деньги в карман спецовки, отошел, подмигнув нам с Викентьичем, а к окошечку склонилась женщина в забрызганном краской комбинезоне.

– Быстро тут, – сказал я.

Викентьич усмехнулся.

– Не накаркай.

– А что может произойти.

– Что может? К примеру, начнет кто-нибудь права качать, что ему неправильно насчитали, вот что может. Тут некоторые и по пять минут препираются, пока их не прогонят взашей.

– Так здесь же касса, здесь же просто выдают, а таким в бухгалтерию надо разбираться идти.

Викентьич опять усмехнулся, хлопнул меня по плечу.

– Молодец, соображаешь… Только вот некоторым, кому показалось, что им маловато начислили, это порой трудно бывает объяснить. Представь, человек уже все спланировал, все до копейки рассчитал, сколько жене отдаст, сколько себе в заначку оставит… уже договорился с корешами после работы за рюмочкой посидеть, а тут такой облом.

Я обернулся и в самом конце очереди увидел здоровенного сварщика и патлатого слесаря. Патлатый прислонил к стене лом, в ногах сварщика стояла кувалда с длинной, примерно метровой, ручкой. Я ткнул Викентьича локтем.

– Смотри.

Он тоже обернулся и поманил наших пальцем. Они так и подошли со своими ломом и кувалдой.

– Вы чего с инструментом? – спросил Викентьич.

– Сергеич велел столовку отремонтировать. Иначе эти… ну, столовские… обещали у руководства фабрики бучу поднять. Ну, а мы сначала за зарплатой, конечно. Столовая подождет.

– Ну а сюда-то с инструментом зачем.

– А куда его, – сказал сварщик. – Сам знаешь, у нас на фабрике только оставь где-нибудь что-нибудь на минутку. Моментом попрут.

– Так вам без очереди бы надо… – Викентьич обернулся и наткнулся на взгляд невысокой сухой тетки с лицом скандалистки.

– Даже не мечтайте, – процедила она сквозь поджатые губы. – Если пустите их сюда, сами сразу отправляйтесь на их место, в конец очереди.