Ненадёжный признак

Я решил рассказать вам о Наезднике сразу же, как только вы подрастёте. Пристально изучив перечень его жертв, я заметил, что несчастные случаи с младшими происходили, когда старшим было по восемь-десять лет. Я думал, у меня есть время хотя бы до вашего седьмого дня рождения! Но я ошибся. Я переоценил вашу с Кристи послушность и недооценил коварство Наездника. Я виноват, что не смог вас защитить.

Тон, которым мой отец произнес последнюю фразу, не оставлял никакого пространства для моих комментариев, но я, желая поддержать отца, накрыл его руку своей. Мы молча сидели за столом, а милое лицо Кристиана стояло перед нашим мысленным взором. Когда же мы, тайком друг от друга, сморгнули слёзы, застилавшие нам глаза, образ нашего дорогого Кристи растаял, и на его месте бесцеремонно воцарился облик Наездника с торжествующей улыбкой на его пухлых губах.

13. Сэр Арчибальд, шестнадцатый баронет Пренстон

Мой дорогой друг, сегодня я надеюсь завершить своё письмо. Осталась не слишком большая, но, пожалуй, самая важная часть повествования. Мрачная история, которую поведал мне в Оружейной комнате мой отец, повергла меня в отчаянье. Я должен был смириться с тем фактом, что Наездник — не болезненная фантазия, не наша с братом совместная галлюцинация, не воображаемый призрак, а реально существующее семейное проклятие, преследующее род Пренстонов с незапамятных времен. Проклятие, которое может осуществиться снова.

К тому же передо мной теперь стояла недюжинная моральная дилемма: должен ли я рассказать моей невесте об ограничениях, которые принесёт ей брак со мной? Насколько я понял, ни один из моих предшественников не делил эту ношу со своей избранницей. И эту скрытность можно объяснить в том числе и желанием оградить любимую от тревог. Но учитывая независимый характер Камиллы, которая всегда стремилась принимать важные решения самостоятельно, я всё ей рассказал.

Я объяснил, что в случае, если первым родится сын, мы не сможем больше рисковать и пытаться завести ещё одного ребёнка, потому что если у нас появится второй мальчик, он неизбежно окажется под ударом Наездника. Я собирался неукоснительно следовать правилу Пренстонов. К немалому моему удовлетворению и гордости, моя невеста не отказалась от идеи выйти за меня замуж, хотя и мечтала иметь хотя бы двоих, а то и троих детей. Я же со своей стороны пообещал ей, что буду неустанно искать выход из этой ситуации, хотя не особенно верил в то, что мне это удастся. В тот момент я был уверен, что Наездник — это какая-то необъяснимая, даже сверхъестественная сущность, и мне было совершенно непонятно, с какой стороны к нему подступиться. В чём-то я понимал своего предка-скептика, который упрямо отказывался верить в существование Наездника. Но одиннадцатый баронет Пренстон дорого заплатил за своё неверие, а я вовсе не хотел повторить его судьбу. Поэтому, используя все доступные средства и источники информации, я начал искать человека, который сможет мне помочь.

В процессе этого сложного предприятия я повстречал нескольких шарлатанов разного калибра и познакомился с людьми, искренне верящими в свои сверхъестественные способности. Но ни один из этих людей не мог дать мне стопроцентной гарантии, что он справится с Наездником раньше, чем тот подберется к моему младшему сыну, если таковой появится на свет.

Мы с Камиллой поженились, прошло какое-то время. Как только стало понятно, что моя супруга беременна, мы первым делом выяснили пол будущего ребёнка. Это был мальчик, и это означало, что если я не найду решения проблемы, он останется у нас единственным. Я удвоил свои старания и наконец один из специалистов, работающих над проблемами паранормальных явлений, посоветовал мне обратиться в шведскую компанию «Nomokar Inc».

Прихватив фотографию портрета Наездника, я вылетел в Стокгольм и навестил офис компании, где самым подробным образом изложил свою проблему. Мою печальную историю выслушали, отнеслись к ней со всей серьёзностью и объяснили, что скорее всего, Наездник — не призрак и не галлюцинация, а некое существо, называемое «инвизом». К моему огромному удивлению оказалось, что похожие феномены были замечены и в других семьях, хотя о случаях передачи инвиза по наследству раньше никто не слышал. В каком-то смысле Наездник представлял собой уникальное явление — воистину сомнительная честь, выпавшая роду Пренстонов. Далее мне объявили, что для обезвреживания таких злонамеренных существ был разработан специальный прибор.

Обнадёженный, я попросил показать мне этот замечательный прибор и был немало разочарован его безобидной внешностью. Больше всего он напоминал обычную фотографическую камеру. Однако специалисты компании утверждали, что этот небольшой «номокар» уже прекрасно себя показал с инвизами. Мне привели несколько внушительных примеров, и, признаться, я был впечатлён. Однако я прекрасно понимал, что никакая компания на свете не может дать мне стопроцентной гарантии. Решение оставалось за нами: за мной и за Камиллой.