Ненадёжный признак

— Мой отец?

Прикольно, меня всегда смешила манера персонажей аниме вечно повторять реплики своих собеседников, будто они не расслышали, что те сказали, с первого раза. Однако в жизни именно так всё и происходит. Ты говоришь девушке про её отца, и она тут же переспрашивает тебя: «Мой отец?» Впрочем, у Митико это получилось вполне естественно. Я кивнул, подтверждая.

— Понятно, — она расправила юбку на коленях. — Прошу извинить моего отца за беспокойство. Он волнуется за меня, будто я всё ещё маленькая девочка. В детстве он даже выбирал мне друзей. А вас как зовут? Вы что же, специально для разговора со мной приехали из Токио?

— Меня зовут Тадзири Дзиро. Я из Камакуры. И — нет, я не приезжал специально… Вообще-то, я теперь здесь живу. Учусь на архитектора в Королевском технологическом.

— А что вы ещё обо мне знаете, Тадзири-сан? — В голосе её не было враждебности, и я немного успокоился.

— Ну… Если честно, то довольно много… Я знаю, что в детстве у вас был инвиз, который потом пропал… Знаю, какое отношение к этому имеют компания «Nomokar Inc» и ваш отец… ну и знаю, какой у вас ник в mixi, — твёрдо закончил я, хотя перечисление этих фактов ужаснуло бы любого, кто трепетно относится к своему личному пространству. Если она сейчас встанет и уйдёт, я не буду её винить. Чувствуя себя разоблачённым шпионом, я старательно пялился на абстрактные узоры, сменившие мирные сельские пейзажи позади невозмутимых рыб. А когда искоса посмотрел на Митико, то увидел, что она тоже безмятежно наблюдает за ними. То ли повторяющиеся узоры действовали на неё умиротворяюще, то ли эта девушка была гораздо увереннее в себе, чем мне показалось сначала.

— Ого, — слабо усмехнулась она через долгую-долгую минуту. — Немало. Вы прямо сыщик какой-то.

— В точку! — обрадовался я продолжению разговора. — Но сыщик начинающий, поэтому делаю много ошибок. Есть ещё над чем работать!

За нашей спиной кто-то громко охнул, и девчачий голос воскликнул по-английски: «Слушай, а это вообще реально? Это же жахнуться можно, как они это сделали?», а мужской добавил восхищённо: «Во дают! Я всегда знал: японцы в технологиях красавчики!»

Мы с Митико весело переглянулись. Но зрелище и на самом деле было завораживающее. Компьютерная музыка, сопровождающая чёрно-белые зигзаги, закончилась, на экране появились финальные иероглифы. Через пару секунд ролик с пейзажами пошёл по новой.

— Вы похожи на моего инвиза, Тадзири-сан, — негромко сказала Митико, провожая взглядом розовые лепестки, падающие с деревьев на мерцающей стене.

Бинго! Ну хоть в чём-то моя интуиция меня не подвела.

— Он тоже был альбиносом?

— Да, но это не так важно… Он был мне другом. Хотя, — добавила она после короткой паузы, — сейчас я уже в этом не уверена.

— А что, он действительно был невидимым?

— Угу… Но разве видимость определяет, друг это или нет?

Я промолчал. Вопрос был чисто риторическим.

— Но знаете… Я ведь до сих пор не знаю, был ли Одуванчик опасным инвизом, — неожиданно пожаловалась она мне.

— О, я тоже пытался в этом разобраться! — чуть не подпрыгнул на скамейке я. — Даже в номо-музей ходил.

— Да? И что вы по этому поводу думаете?

— Ну… Выбор как бы небольшой… Думаю, в этом вопросе вам придётся положиться на «Nomokar Inc» и на их экспертизу. У вас же была страховка?

Митико кивнула.

— Вот видите! А страховку без экспертизы не делают. Значит, сначала провели экспертизу. Надеюсь, она была безошибочной.

— Я тоже на это надеюсь, — невесело отозвалась Митико, и мы снова замолчали, глядя на стену перед собой. Неторопливые карпы, будто маленькие пятнистые дирижабли, теперь парили среди облаков, а их тени, повторяя движения своих хозяев, скользили по полю жёлтых нарциссов.

Грустную девушку можно развеселить едой, во всяком случае, это всегда срабатывало с моими сестрицами.

— Ёсикава-сан, а вы не голодны? У меня с собой есть рис-такикоми, хотите, поделюсь с вами?

Я потянулся за рюкзаком, но она покачала головой:

— Спасибо, Тадзири-сан, есть совсем не хочется…

— Ну… Тогда хотя бы чаю?

— Ой, чаю — с удовольствием, — обрадовалась Митико, и я полез за термосом.

Достал из рюкзака две маленькие чашечки-юноми[18] и осторожно налил чай в обе. Четвёртая вечно потешается над тем, как много всякой ерунды я с собой таскаю. Она говорит, что мой рюкзак напоминает ей бездонную сумочку Гермионы Грейнджер, а я просто люблю, когда у меня всё под рукой. Не будь в рюкзаке юноми, пришлось бы пить из крышки, по-походному.

Митико отпила немного чая.

— Вкусно, спасибо! — она постучала по крышке, на которой был нарисован Тоторо. — У меня был точно такой же, представляете? А о-бэнто для школьного обеда мне всегда собирал мой отец.

— Ваш отец? — переспросил я автоматически.

— Угу. Он выкладывал из еды смешные картинки, такие забавные, что иногда мне жаль было их есть, — улыбнулась она.

— А нам о-бэнто готовила мама. Всем пятерым.

— Пятерым? — Митико широко раскрыла глаза. — У вас есть братья?

— Ни одного, — я сделал очередной глоток из юноми. — Зато у меня есть аж четыре сестры. Это, как вы понимаете, бомбическая бомба.

Митико прыснула.