Нэнуни-четырехглазый

Перед глазами Михаила встал далекий таинственный остров, лежащий где-то в известном лишь по учебнику и атласу теплом Японском море. Поплыли увлекательные картины. А, главное, он будет сам себе хозяин. Так надоело быть в вечном подчинении, делать все по чужой указке. Ведь с самого начала этого путешествия его не покидает предчувствие каких-то очень важных грядущих событий. Да, такого случая в жизни может больше и не представиться!

Он без колебаний принял предложение.

А через несколько дней тронулся лед. С первым колесным пароходиком, задымившим вверх по Уссури, Сунгече, а дальше на озеро Ханка, отбыли и Янковский с Чаплеевским. На крохотной пристани станицы Козакевичева их провожали Дыбовский, Годлевский и новые друзья. Все улыбались, желали успехов. Не улыбалась только одна молодая фельдшерица Катя…

АСКОЛЬД

Михаил Иванович и Чаплеевский стояли, облокотясь на деревянный, пропахший смолой и китовым жиром борт шхуны. Поскрипывая снастью, видавшая виды «Морская корова», с легким шипением вспарывая зеленоватую волну, уверенно бежала на юго-восток. Слева по борту вдалеке проплывали округлые сопки, справа — бескрайний горизонт. По носу, часто хлопая по воде короткими крылышками, поднимались стайки морских уток, над мачтой и за кормой с криком вились чайки. А на спокойной поверхности моря то и дело показывались круглые, как шар, головы нерп. Легкий бриз был напоен запахами весеннего моря. Михаил не мог скрыть свой восторг: так вот оно какое, это Японское море! Какой необъятный простор, какой вид. А воздух? Честное слово, только ради одного этого стоило совершить весь пройденный им путь!

Вчера во Владивостоке они с хозяином прииска Кустером закончили все формальности по передаче дел, и теперь Янковскому оставалось только осмотреть хозяйство и подписать акт. В кармане у него лежало письмо Кустера к заместителю и временно исполняющему обязанности управляющего Бабиху, согласно которому Михаил Иванович с сегодняшнего дня становился главой всего движимого и недвижимого на острове Аскольд.

— Пошли на мостик, я познакомлю вас с капитаном, — предложил Чаплеевский. — Очень интересная личность. Вольный шкипер-китобой. Приплыл из Финляндии, на маленькой шхуне обогнул Африку. Путешествие заняло одиннадцать месяцев! Цинговали, чуть не погибли. В Южно-Китайском море их суденышко попало в невиданной силы ураган. Все решили, что им конец, побросали свои места и, упав на колени, звали на помощь небо… И только шкипер Гек не пал духом, заревел: «Мужчины вы или бабы?! А ну — все по местам!» Один привел в себя весь экипаж, спас судно и людей…

Они взошли на капитанский мостик. Широкоплечий финн в кожаной куртке и высоких сапогах смотрел в подзорную трубу. Ветер слегка шевелил пышную рыжеватую бороду, у пояса, в ножнах, висел длинный кривой кинжал.

— Фридольф Кириллович, я хочу познакомить вас с новым управляющим Аскольда. Надеюсь, будете дружно работать.

Шкипер протянул широкую мозолистую ладонь:

— Фридольф Гек.

— Ваш дом тоже на Аскольде?

— Нет, недалеко, на другой сторона пролив. Бухта Стрелок, — Гек говорил по-русски бойко, но ломано, с заметным акцентом. — Я с Кустер подписал контракт, буду возить люди и груз, каждый месяц делать на Аскольд один-два рейс.

Капитан уже обратил внимание на ружья и собаку, с которыми Михаил Иванович поднялся на палубу.

— Любите охота?

— Люблю. Не могу жить без нее.

— Это хорошо. Я тоже. Как-нибудь пойдем вместе на кита.

Туман на востоке стал рассеиваться. Гек обернулся.

— Вон, уже Аскольд видно. Берите труба, смотрите — какой красивый ваш остров!

Михаил Иванович навел сильную морскую подзорную трубу. Из моря поднимался и двигался навстречу гористый, чуть опушившийся первой зеленью красавец Аскольд.

На пристани их встречали. Рядом с помощником управляющего Бабихом стояли бухгалтер, казначей, десятники. Чуть подальше — старшины артелей — батоу.

Они жали руку, кланялись, улыбались.

На следующий день Михаил Иванович подписал акт, пожелал Каэтану счастливого пути на родину, попрощался с Геком. Просил в следующий раз обязательно остановиться у него ночевать. «Морская корова» подняла паруса и легла на обратный курс.

Янковский расположился в отдельном уютном домике управляющего. Андрей Петрович Бабих ему понравился. Среднего роста, проворный, энергичный. И хотя несколько едкий, но умный и наблюдательный, он тонко разбирался в обстановке на острове.

— Со своими служащими у нас все в порядке, Михаил Иванович. Есть, правда, любители выпить, но в меру, В общем, народ добрый, честный. Слабое место — артельщики. Вчера они встречали вас улыбками, а что у них на душе — сказать затрудняюсь.

— Что вы имеете в виду?

Видите ли, Михаил Иванович, прииск, по сути дела, еще не имел постоянного управляющего: то был один, то другой, все временно. Поэтому никто в дела толком не вникал. А это привело к тому, что здесь выработалась свои неписаные законы. Перебороть их трудно, никто не рисковал за это взяться…

— А чем они вредят делу?