Необъяснимые явления

Ну ладно, книги могла заменять память. В конце концов, и «Махабхарату», и «Одиссею» долгое время читали наизусть, записывали уже существующие в памяти тексты. Не было письменности – героический эпос приходилось запоминать. Но ведь даже и запоминание требует специального обучения; времени, потраченного уже на зазубривание текста, а уж тем более на понимание, на комментарии, на спор ученых о тайнах самого текста…

Невольно приходит в голову, что вполне может быть не только легендой Город шаманов. Или «крепость шаманов»? «Тайник шаманов»? Не знаю, как правильнее назвать это загадочное место. Раза два в общении с коллегами мне давали понять, что собеседник слышал о Городе, но, скорее всего, у этих людей есть только такие же неясные слухи, как и у меня.

Мне же о Городе шаманов рассказывали двое стариков; обоих уже нет в этом мире. Один из них – старый эвенк, совершенно спившийся, деклассированный тип. Это было задолго до того, как я стал археологом, – в конце 1960-х годов. Мне исполнилось 14 лет, и я летом работал в экспедиции своей мамы. А старик работал истопником в бане в одном поселке на Ангаре – в Манзе. Тогда это был совсем маленький поселок, состоявший из двух частей: Старая Манзя, крохотная русская деревня, построенная тут в незапамятные времена, как говорили, в конце XVIII века. И Новая Манзя – поселок леспромхоза, совсем молодой, где жило больше тысячи людей.

Платили в леспромхозе хорошо, прошлое рабочих никого не интересовало. Большая часть работников были «калымщики» разного рода, мечтавшие когда-нибудь уехать на «материк» и воспользоваться там заработанными десятками тысяч. Среди них было много «вербованных» – тех, кого сманили буквально у ворот лагеря. После годов, проведенных в заключении, родина стала неким полузабытым краем. Ехать туда нет особого смысла: жена неверна, друзья почти забыли тебя, и кому ты нужен, с твоим прошлым. Лучше остаться на лесоповале, но уже как «вольному» и через несколько лет продолжить путь с изрядной суммой денег. О нравах бараков, в которых жил этот контингент, можно написать целый детективный роман. Некоторые бывалые люди рассказывали интереснейшие вещи, но сейчас речь не об этом.

В леспромхозе была общественная баня; ее надо было топить; возил лес, пилил и колол дрова, топил печи красивый старик с сухим породистым лицом. У эвенков вообще часто бывают такие сухие лица, где кожа обтягивает почти что сразу кости черепа; такие лица красивы и вызывают ассоциации с лосем – у него тоже сухая морда. Еще возникают аналогии с поджарым, крепким и жилистым аристократом старой Европы.

Этот старик умел зарабатывать не только тем, что возил и колол. Еще он умел делать каменные орудия, особенно ловко получались у него наконечники для стрел. Геологи охотно ставили ему выпивку, лишь бы он показал им искусство. Тогда старый эвенк уходил на берег Ангары, искал подходящие камни. Потом он садился на корточки, брал в руки камень – окатанную водой гладкую гальку, – прицеливался по ней другим камнем – специально принесенным отбойником. И устремлял вопросительный взгляд на геологов.

Ему тут же наливали граненый стакан; старик медленно, степенно выпивал; он никогда не морщился и никогда не закусывал, пил водку, как воду. А потом он брал в руки камни, устремлял на них желтые орлиные глаза… Раз-раз-раз! Несколько неуловимо быстрых, по-орлиному стремительных движений, и галька, принесенная с реки, уже превратилась в несколько плоских, удобных для работы каменных заготовок.

Старик обводил глазами геологов – считал. Он изготавливал ровно столько наконечников стрел, сколько было заказчиков. Это он тоже делал очень быстро: брал в одну руку заготовку, из которой хотел сделать стрелу, в другую – удобный камешек, и… Раз-раз-раз! Мгновенными движениями, нажимая камнем на камень, старик придавал заготовке нужную форму – уже почти форму стрелы. Подносил камень к глазам и опять начинал нажимать в нужных местах – очень точно, очень быстро, очень надежно.

Не больше получаса сопели от нетерпения, пялили глаза зрители, когда старый эвенк раздавал им готовые стрелки, еще теплые от его рук и от ударов отбойника. Опять бежали за бутылкой, и старик, снисходительно усмехаясь, рассказывал, как в годы Гражданской войны тайгу отрезало от всего остального мира. Не плавали пароходы, не ехали купцы, не везли муку, патроны и железные вещи. Пришлось охотиться с луком и стрелами, а каменные наконечники стрел ведь дешевле – совсем не страшно, если зверь унесет в себе каменную стрелу… Сделать каменный наконечник стрелы может всякий, без всяких сложных инструментов, не то что твердый, металлический.

Геологи почтительно сопели, удивленно качали головами, иногда заказывали еще наконечники стрел или «вообще что-нибудь…».