Необычная гувернантка

Роберт небрежно засунул кулаки в карманы брюк. Его галстук давно развязался, на сюртуке красовалось пятно, брюки на коленках тоже запачкались. Сейчас Роберт ничем не напоминал щеголя-аристократа, тщательно заботящегося о своей внешности.

Беатрис внезапно захотелось обнять мальчика. Конечно, временами Роберт бывал невыносимо грубым и задиристым, но чем больше она узнавала этого трудного ребенка, тем больше привязывалась к нему.

– Что вы обычно делаете в лесу?

– Притворяюсь, что я герцог. – Беатрис удивленно подняла брови. – В Крэннок-Касле я не могу быть настоящим герцогом, мисс Синклер, – пояснил Роберт.

– Но как же так? Это ведь ваш дом.

Герцог недоуменно взглянул на гувернантку, словно не мог поверить, что она настолько глупа. Мальчишеская гримаса Роберта выглядела до того забавной, что Беатрис невольно улыбнулась.

– Замок был моим домом при жизни родителей, а теперь там полно людей, которые меня не любят. Кое-кто желал бы, чтобы я и вовсе не рождался на этот свет.

Он резко повернулся и зашагал к лесу, а Беатрис осталась стоять на тропе и оторопело смотреть ему вслед.

Девушке пришлось поспешить, чтобы догнать Роберта.

– Но вы ведь не думаете так о Гастоне?

– Гастон служит моему дяде. – Мальчик снова остановился и посмотрел на Беатрис. – Вы, должно быть, не знали, мисс Синклер, что в замке не осталось ни одного слуги из тех, кто получил место при жизни моих родителей? – Беатрис удивленно покачала головой. – Большинство прислуги сменяется каждые три месяца. Людей доставляют сюда из Эдинбурга или Глазго. Дядя хорошо платит, но предупреждает, что служба продлится всего лишь четверть года. Даже если кто-то из слуг и хочет «статься дольше, ему не позволяют.

«Наверное, и меня ждет та же участь», – подумала Беатрис и тут же устыдилась своей эгоистичности.

– Но почему ваш дядя так поступает?

Роберт пожал плечами.

– Это вы мне скажите, мисс Синклер. Дядя ничего не объясняет. По-моему, он иногда делает вид, что меня и вовсе не существует.

– А Девлен? – вырвалось у Беатрис. – Что вы скажете о нем?

Роберт резко крутанулся на месте и решительно устремился вперед; девушка тоже прибавила шагу. Теперь ей приходилось едва ли не бежать, чтобы поспеть за герцогом.

– Девлен – мой единственный настоящий друг. Я бы хотел жить вместе с ним в Эдинбурге, но дядя ни за что не разрешит.

– Почему?

– Потому что Девлен оказал бы на меня дурное влияние. – Роберт хитро усмехнулся, как-то совершенно по-мужски. Забавно было видеть эту плутоватую ухмылку на лице семилетнего мальчишки. – Знаете ли, он поздно возвращается домой, и у него слишком много женщин-приятельниц.

– В самом деле?

Роберт замедлил шаг.

– Однажды я нашел здесь оленя, – проговорил он, с сомнением глядя на Беатрис, словно никак не мог решить, стоит ли ей доверять.

– Надеюсь, с ним вы обошлись лучше, чем со змеей?

Роберт надменно поднял брови, явно подражая своему кузену.

– Я герцог Брикин, мисс Синклер. И я единственный, кому дозволено охотиться в этих лесах. Но, боюсь, олень был уже мертв.

– Временами вы меня просто ужасаете, Роберт. Разве за этим люди ходят в лес? Чтобы найти там очередное несчастное мертвое создание?

Мальчик снова с жалостью посмотрел на нее, и Беатрис молча пожала плечами.

Они подошли к самому краю леса, когда Беатрис вдруг услышала громкий треск. Девушка посмотрела под ноги, думая, что наступила на ветку, но звук повторился, на этот раз у нее за спиной. Беатрис обернулась в сторону замка. Внезапно щеку словно обожгло огнем. Девушка вздрогнула и прижала ладонь к щеке. Отняв руку, она увидела на ладони кровь.

Беатрис не успела спросить Роберта, что все это значит. Он мгновенно бросился к ней, схватил за руку и потянул за собой в чащу, а там резко дернул ее вниз и опрокинул на землю.

– Кто-то стрелял в нас, мисс Синклер!

Прогремел еще один выстрел. Теперь Беатрис уже не нужно было уговаривать оставаться на земле. Она укрылась за поваленным стволом и распласталась на колючем ковре из прелой листвы и гниющей хвои, вся облепленная опавшими сосновыми иголками.

Щеку слегка саднило. Ощупав лицо, Беатрис убедилась, что царапина пустяковая. Должно быть, пуля попала в дерево. Это отлетевшая щепка задела щеку.

– Боюсь, кто-то еще считает себя вправе охотиться в ваших лесах, Роберт, – пробормотала она. Снова раздался выстрел, на этот раз так близко, что Беатрис отчетливо услышала, как просвистела пуля, прежде чем вонзиться в ствол дерева. – Слава Богу, этот «кто-то» не слишком меткий стрелок.

От ствола поваленного дерева, за которым прятались герцог и его гувернантка, осталась едва ли половина. Время и насекомые потрудились на славу, превратив в труху большую часть древесины. И все же дерево служило хоть каким-то убежищем. Беатрис вгляделась в гущу ветвей, пытаясь понять, откуда летят пули.

Впереди вздымался крутой холм, слева на горе темнел силуэт Крэннок-Касла, а внизу, у подножия холма, виднелся бывший домик лесника. Теперь от него остались одни развалины. Беатрис окинула взглядом тропинку, по которой шли они с Робертом. За одним из огромных валунов вполне мог бы спрятаться мужчина с ружьем.