Необычная гувернантка

– Через четверть часа, – ответила Беатрис, сократив вдвое необходимое время. Ей хотелось как можно скорее покинуть Крэннок-Каел. Если для этого придется в спешке собирать саквояж, а вещи помнутся, так тому и быть.

– Тогда поспешите, – кивнул Девлен. – Я прикажу, чтобы подали мой экипаж.

Подойдя вслед за Робертом к дверям замка, Беатрис поняла, что с легкостью могла бы бросить вещи у себя в комнате и уехать без них. Она больше не чувствовала себя здесь в безопасности. В Крэннок-Касле поселилось зло. Казалось, им пропитался сам воздух. Даже кирпичные стены здесь источали яд.

Внезапно Беатрис мучительно захотелось повернуть время вспять и перенестись в прежнюю жизнь, счастливую, хотя и не совсем безмятежную, когда были живы родители. Тогда ничто не предвещало близкой беды.

Она так жаждала перемен. Ждала, чтобы хоть что-то произошло. Господь всемогущий, так и случилось, но разве об этом она просила? А если Всевышний понял ее слишком буквально? Может, ей следовало более тщательно подбирать слова в своих молитвах?

Как бы она хотела все исправить. Ей ведь нужно лишь одно: спокойно просыпаться по утрам и проводить дни в мире и довольстве. Жить с легким сердцем и радоваться каждому прожитому дню.

– Все будет хорошо, мисс Синклер?

– Конечно, – решительно подтвердила Беатрис. Ее голос звучал твердо и уверенно, а Роберту ни к чему было знать о ее страхах и сомнениях.

Меньше чем через полчаса они уже покидали Крэннок-Касл. Герцог и гувернантка медленно подошли к экипажу. Беатрис все ждала, что их окликнут, но Камерон Гордон так и не потребовал, чтобы беглецы вернулись. Похоже, никто не догадывался об их отъезде.

Беатрис открыла дверцу кареты и откинула подножку, помогая Роберту забраться в экипаж, потом поднялась сама, села рядом с мальчиком и взяла его за руку. День выдался холодным. В воздухе носились хлопья снега, но кто-то позаботился поставить на пол кареты маленькую медную жаровню и горящие угли давали приятное тепло.

– Мне кажется, кто-то хочет меня убить, мисс Синклер.

– Не говорите глупостей, – строго проговорила Беатрис и нахмурилась. – В лесу стрелял неумелый охотник, а бедные птицы под окном классной комнаты просто замерзли насмерть. На дворе довольно холодно. – Ее слова не убедили Роберта. В конце концов, Беатрис сдалась. Мальчик был слишком умен, чтобы обходиться с ним как с несмышленым ребенком. – Я не знаю, что случилось, Роберт, но мне это не нравится. – Герцог кивнул, словно благодарил ее за откровенность. Беатрис подняла шторку на окне. – Похоже, скоро пойдет снег. Возможно, по дороге в Эдинбург нас застанет пурга. – Мальчик равнодушно уставился в окно, и у Беатрис сжалось сердце от жалости. Уж лучше бы он вел себя как надутый маленький сноб и держался с прежним аристократическим презрением, чем это немое безразличие ко всему. – Вы любите снег, Роберт? – спросила она, желая отвлечь воспитанника от мрачных мыслей. Юный герцог пожал плечами, но не ответил. – А я очень люблю снег, – бодро продолжила Беатрис, вдруг понимая, что ведет себя в точности как одна женщина из их деревни. Бедняжка беспрестанно молола языком, не умолкая ни на минуту; болтала обо всем, что только приходило ей в голову. – По-моему, он очень красив, особенно на ветвях деревьев. А ночью, когда идет снег, становится так же светло, как при полной луне.

Внезапная догадка заставила Беатрис похолодеть от ужаса. Неужели кто-то пытался убить мальчика, пока он спал? Так вот почему Роберт мучился бессонницей и жаловался на ночные кошмары! «Мне кажется, кто-то приходит ко мне в комнату по ночам». О Господи!

– Думаю, я никогда не видел снега ночью, мисс Синклер, – с неожиданным интересом заметил Роберт.

– Тогда нам нужно это обязательно исправить, правда?

– Мой отец говорил, что люди не в силах исправить природу. Если бы мы могли вызывать дождь, когда нам это нужно, то все крестьяне стали бы богачами.

– Уверена, мне бы понравился ваш отец. – Похоже, одиннадцатый герцог Брикин не только обладал обширными познаниями, но и отличался благородством. К тому же искренне любил своего сына.

Дверца кареты открылась, и в экипаж взобрался Девлен. В карете тут же стало тесно. Усаживаясь на подушки, он случайно задел Беатрис. По коже ее поползли мурашки, а тонкие золотистые волоски на руках встали дыбом.

Беатрис тихонько отодвинулась. Близость Девлена доставляла ей ни с чем не сравнимое удовольствие, но делала ее необыкновенно уязвимой.

Рядом с ним Беатрис чувствовала себя слабой женщиной, нуждающейся в сильном мужчине. Ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе, утешил и защитил. Никогда прежде ей не приходили в голову подобные мысли.

Девлен подал знак кучеру, и карета тронулась. По счастью, внимание Девлена отвлекли ландшафт за окном и падающий снег.

– Вы по-прежнему держите пистолеты в карете? – неожиданно спросил Роберт.

Девлен усмехнулся:

– Да. Они всегда у меня под рукой.

– Если вдруг нападут разбойники, – пояснил Роберт, – Девлен иногда возит с собой много золота.

– В самом деле?