Необыкновенные приключения юных кубанцев

Прихватив с собой Бориса и Степку, наставляя на ходу, что и как нужно будет делать каждому, Кимбор уже через несколько минут был с ними в пути. Когда подошли к вышке, рубка угадывалась и с берега, а наблюдатели ожидали в кустах. В их присутствии еще раз обсудили план действий, каждый получил четкие инструкции. После чего Ким Борисович поднялся в корзину и принялся размахивать флагом. Сигнал тут же был замечен: изменив направление, лодка стала приближаться к вышке. Теперь сомнений не осталось - на борту чернел характерный крест с белыми обводами. Пора спускаться вниз и встречать гостей. Прошел ближе к воде. Вот спущена надувная лодка, в нее садятся трое - два матроса и офицер. "Это хорошо, что только трое, - подумал встречающий. - Легче будет справиться". Один матрос остался на веслах, капитан с автоматчиком спрыгнули на песок. При их приближении Ким Борисович вскинул руку в нацистском приветствии.

- Хайль, - небрежно махнул рукой капитан. - Каким течением занесло вас в такую даль? - вглядываясь в соотечественника, спросил, не подавая руки, командир подлодки.

- Воздушным, капитан, и весьма мощным... И не будь оно попутным, кормить бы нам акул. Но если вы посланы за нами, то, видимо, в курсе...

- Совершенно не в курсе! - не дал ему договорить капитан. - Оказался здесь случайно, к вам завернул из любопытства и вряд ли смогу быть в чем-то полезным... Кстати, вас тут сколько?

- Трое: пилот, штурман и я. Доставляли важный груз на Канары, но из-за отказа навигационного оборудования...

- Подробности потом. Почему остальные не с вами?

- Неудачно приземлился штурман - угодил с парашютом на дерево и повредил ногу; пилот сейчас при нем. Если вы верный сын Германии и преданный солдат фюрера, вы не оставите нас подыхать на этом необитаемом островке, нажал на патриотизм Ким Борисович.

- Вы уверены в том, что остров необитаем? - более заинтересованно переспросил капитан.

- Прозябаем здесь больше месяца, так что имели возможность убедиться! Будь здесь люди... .

- Это меняет дело! Я могу поговорить с остальными?

- Разумеется. Это в нескольких минутах ходьбы.

Узкая тропка, совсем недавно прорубленная напрямик, чтобы укоротить расстояние, пролегала среди густых, порой выше человеческого роста, зарослей. Троица следовала по ней с небольшим интервалом. В условленном месте Ким Борисович нагнулся поправить "развязавшийся" шнурок. Это был сигнал к началу действий. Андрей с Леонидом - один спереди, другой сзади автоматчика - внезапно выскочили с пистолетами наизготовку.

- Хенде хох! - вскричал Андрей раньше, чем матрос успел схватиться за автомат. Увидев, что и его шеф уже под прицелом, тот вынужден был руки задрать. - Марта, скажи этому верзиле: если он вздумает дергаться, я вышибу ему мозги! Гриша, забери у него автомат, - распорядился он.

Обезоруженный, телохранитель пребывал в глубокой растерянности, тогда как его командир, находясь под дулами уже двух пистолетов, тем не менее не утратил самообладания. Пристально глядя в глаза девчонке, он вдруг сказал на чистейшем русском:

- Мое лицо тебе никого не напоминает? - Та, пораженная, таращила глазенки, не находясь, что сказать. - А я тебя узнал: ты - Марта Цегеле, родилась в Москве, четырнадцатого сентября тебе исполнилось четырнадцать лет... Разве не так?

- Так это ж мой папа! - воскликнула она наконец. - Ким Борисович, ребятки, это же не фашист! Он - советский разведчик, о котором я вам рассказывала!.. Здравствуй, папочка! - И она кинулась капитану на шею. - Как же ты меня узнал, мы ведь так давно не виделись!..

- Ну, во-первых, тебя назвали по имени. Кроме того, ты как две капли воды похожа на девочку, фотографию которой я всегда храню у сердца. - И он достал из нагрудного кармана запаянную в пластик фотографию.

Дав обцеловать свое лицо и смахнув с ее щек слезики радости, капитан опустил дочь на землю. Обстановка, естественно, вмиг разрядилась. Ребята, не дожидаясь указаний, вернули автомат матросу, который и теперь растерян и удивлен был не меньше, но, как говорят математики, с обратным знаком. Ким Борисович, переходя с русского на немецкий, объяснил ситуацию, и все стало на свои места. Несмотря на невероятность, даже фантастичность происшедшего.

Для дальнейшего разговора вернулись к вышке. Капитан ввел в курс дела второго матроса и откомандировал обоих сообщить о случившемся экипажу. Велев на обратном пути прихватить плащ-палатку для навеса (солнце оттого, что произошло столь радостное событие, меньше припекать не стало); распорядился и насчет гостинцев детворе.

Прежде всего, всем хотелось выяснить, какими ветрами и течениями занесло и тех, и других в столь отдаленные края. Что касается Кимбора и его команды, мы с читателем уже, говоря казенным языком, информированы. Остановимся только на одиссее капитана Цегеле (он, правда, работал под другим именем, рассекречивать которое не станем, как и Кима Борисовича) и его подводной лодки. И предоставим слово ему самому.