Необыкновенные приключения юных кубанцев

После столь категоричного предупреждения неизвестный убрал наконец руки, и взору предстал... дружески улыбающийся Рудик. Недавний сосед и старый приятель.

- А, это ты, - с подчеркнутой прохладцей сказал Миша. - Каким ветром?

- Ну, во-первых, здравствуй, - пришлось тому пригасить улыбку.

- Привет. Ежли не шутишь.

- А ветром - с твоего подворья, - стал пояснять Рудик. - Иду по-над двором, вижу дым черный и паленым сластит, вроде как резиной. Чем это, думаю, Патронка занимается?

- Между прочим, клички у нас уже из моды выходят... Так что и ты эти детские штучки бросай, понял? - назидательно и все так же холодно заметил Миша

- Какой ты стал сурьезный - прям не узнать! - попытался разрядить обстановку Рудик.

- А я, воще, такой и был, воще. К твоему сведению.

- Слушай, ты че? - не вытерпел отчужденности старый приятель. - Никак дуешься на меня?

- Разве заметно?.. Но и ты тоже гусь: смылся вдруг, не сказав ни слова даже ближайшему соседу.

- Просто не было возможности. Потому как увезли ночью и неожиданно.

- Кто, куда и почему, если не секрет?

- Вобще-то секрет. - Рудик тоже перешел на прохладный тон.

- Я-асненько... А теперь, значит, привезли?

- Тебе, надеюсь, известно, что Марта куда-то делась? - вопросом на вопрос ответил Рудик.

- Еще бы... И не токо она.

- Так вот. Дедушка и до этого прибаливал, а после и совсем был слег. Присматривать за ним стало некому, целыми днями один. Тетя и предложила нам вернуться домой.

- Тетя, говоришь? 3начит, это она вас увезла, а потом захотела и привезла. С помощью фрицев. Пон-нятно...

- Я тебе как другу объяснил, а ты все с подковырками! - всерьез обидевшись, выговорил Рудик. - Если что против меня имеешь - скажи начистоту, а нечего...

- Что за спор, а драки нет? - Это незамеченным подошел Борис. Положив охапку колышков, подал руку: - Привет, Рудя! Так ты, значитца, насовсем?

- Да вроде. А ты откуда знаешь?

- Шел сичас мимо и видел теть Эльзу. Я в вашей акации кольев вот нарубил, - пояснил он, присаживаясь.

- А я зашел к Патрон... к Мишке, а он чей-то, как неродной.

- Значит, имеются причины, - взял Мишину сторону Борис.

- Можно узнать, какие?

- А они, вобще, разные... У меня, например, претензий больше к твоей тетке, чем к тебе, - довольно неопределенно объяснил он. - Хотя и ты поступил по-свински.

- Мне Мишка уже выговаривал... А что плохого сделала вам тетя?

- Ну, если не считать того, что работает на фрицев... - Борис выдержал паузу и продолжил: - Так она еще и трепло. Чуть Ванька не подкузьмила пообещала освободить да и забыла. Хотя ты этого, конешно, можешь и не знать.

- Я знаю больше, чем ты думаешь. Просто у нее в тот день не получилось. Не забывай, что она там на птичьих правах. Но утром разбилась бы в доску, а Ванька выручила бы. Это она велела вам передать.

Миша, заинтересованный, перестал возиться с ободом.

- А про Андрея с Мартой - никаких вестей дополнительных не принес?

- Я ж не знаю, что вам известно, а чего нет.

- Известно токо то, что они пропали. А как, куда и почему?

- Они попали в облаву, и их заграбастали вместе с другими пацанами из станицы. Зачем? Чтобы обезопасить от партизан эшелон с награбленным добром.

- И что, увезли аж в Германию?

- Очень даже может быть.

- Ну и ну, воще! Вот так новость, воще...

- Да, такие вот дела... Вам привет от дедушки, - перешел он на другую тему. - Приглашал зайти в гости.

- Обязательно! Вот управимся - и проведаем, - пообещал Борис. - Он как - жив-здоров?

- Был совсем плохой, но теперь уже ходит. А зачем вам эти колья?

- Хочем петли на зайцев поставить. Помнишь, в прошлом годе дорожки в степи были? Так вот, в этом уже новых наделали! Миш, два десятка хватит?

- Для пробы хватит. - И он снова принялся энергично соскабливать ножом обуглившуюся, чадящую резину с проволочного вкладыша.

- Ну, вы мудрите, а я пройду к Феде. Он дома, не знаешь?

- А где ему быть? - Борис снял рубашку, готовясь заняться вторым ободом. - Не дома - так у Ванька.

Е щ е в сенях Федя учуял запах размолотой кукурузы и по шуму за дверью догадался, что Ванько вращает жернов своей незаурядной мельницы. Сработал ее, эту мельницу-крупорушку, с год тому назад по его заказу Серафимыч, элеваторский кузнец, мастер золотые руки. Представляла она собой две увесистые дубовые колоды, поставленные одна на другую. В соприкасающиеся плоскости впрессованы были стальные, лучеобразно расходящиеся от середины пластинки для размалывания зерна. Федя с Борисом сдвоенными усилиями могли провернуть верхний жернов не более нескольких раз кряду, зато Ванько пуд кукурузы превращал в крупу и муку за каких-то полчаса. К приходу товарища дело уже близилось к концу.

- Тебе помочь? - спросил на всякий случай Федя.

- Бери ведро и будешь подсыпать в воронку. - Ванько стряхнул с рукава мучную пыль и вытер взмокший лоб. - И пришел бы чуть раньше!

- Я ж не знал, что у тебя работа. А кукуруза вроде как не нашенская.

- Ага. Желтая какая-то. Элеваторская: вчера от тети принес. У Веры не стало из чего каши сварить пацанам, а которая на чердаке, та еще в кочанах.

- Пройдет и желтая! Только носить далековато, привезти бы как-нибудь сюда.