Необыкновенные приключения юных кубанцев

- Шли вот с нею на хутор, зашли на ярмарку, - пояснил он, забыв перестроиться на его диалект. - Стали выходить, а нас не пускают. Ну, мы и решили через забор. Да только она неудачно спрыгнула... кажись, сломала ногу. Это ж Марта, вы должны ее знать: ее мама работает секретаршей у самого коменданта, - добавил для верности.

- Шо, зовсим поламала, шой ходыть нэ може?

- Ну, может, и не "зовсим", но сильно подвернула.

- Ось тут нэдалэчко стоить якась машина, я попросю шохвера, вин одвэзэ вас на хутир.

- Ей теперь не до хутора... Хай посидит с часик, пока боль утихнет, и я отведу ее до дому, - предложил он свой выход из положения, но полицай повысил голос: - Шо сказано, тэ й робы! Поможи ий дойты до машины.

При их появлении с кузова крытого брезентом грузовика спрыгнул рыжий чубатый верзила.

- Ось, прыймы. Та нэ здумай отпустыть! - приказал Пантелей. - Може, це як раз ти, шо нашкодылы.

Верзила кивнул понимающе, легко пересадил обоих через задний борт в кузов, запрыгнул сам.

- Дять, за что нас схватили? - обратился к нему Андрей. - Мы никакого преступления не сделали! И вобще, что происходит?

- А то, шо якись пацаны - понял, нет? - напали ночью на стан... на комендатуру то ись. Охрана на минуту отлучилась, а они тем временем выпустили из каталажки - понял, нет? - аж двох арестованных бандитов. Вот их и хочут теперь заловить - понял, нет?

- Мы к этому никакого отношения не имеем. Я - вчера только с хутора, никого тут не знаю, кроме вот ее. А она - дочь секретарши здешнего коменданта. Как его звать, не знаешь? - спросил у Марты.

- Господин Безе. Вы должны его знать, если бывали в комендатуре. Отпустите нас или сообщите ему или маме - он даст такое распоряжение. А мама еще и отблагодарит. Пожалуйста, прошу вас!

- Отпустить, сообщить. . - вслух прикидывал рыжий. - Надо бы, конешно, но - слыхали приказ главного?

Послышался свисток вроде милицейского, затем громкая немецкая речь. Заработал мотор, грузовик тронулся с места. Марта - они сидели на откидной скамье рядом - шепнула на ухо:

- Приказано подать машину ко входу на рынок. Сейчас начнется...

- Вы шо там шепочетесь? А ну марш аж до кабинки - понял, нет?

Ничего, однако, не "началось ". Остановились у ворот. Тут уже поджидала большая толпа подростков, в основном мальчишек, и с ними тот, бритый и прилично одетый полицай.

- Откинь борт и помоги ребятишкам подняться наверх, - приказал он рыжему, но не строго - с улыбочкой на лице.

Ребята тянули руки, и тот втаскивал их под брезент. Никто не протестовал, напротив: слышался непринужденный разноголосый гомон и даже смех.

- Чему это вы все радуетесь? - спросил Андрей у коренастого, с оспинами на лице пацана, виденного ими ранее и поднявшегося одним из первых в кузов.

- Ты че, не понял? - удивился тот. - Съездим на склад, поможем нагрузить машину, а нам за это спички, карасин и мыло - бесплатно!

Вскоре вместительный кузов оказался набитым до отказа; было слышно, как закрепили задний борт, даже не вместив всех желающих получить дефицит бесплатно. Андрей смекнул, что можно, прорезав брезент, выпрыгнуть - и никто их обратно загонять не станет. Попросил Марту подняться - из-за нехватки места она сидела у него на коленях - чтобы достать из кармана складник. Но машина дернулась и стала быстро набирать скорость; вырулив на дорогу, шофер дал газ...

Куда везут, в какую сторону? Из-за вздыбленной дорожной пыли определить было невозможно. Вскоре, впрочем, он сориентировался: слева показались развалины взорванного нашими при отходе хлебного элеватора. Значит, везут к железнодорожной станции.

Наконец грузовик остановился. Вместо рыжего сзади оказались два гитлеровца с автоматами. Они откинули борт, кузов стал пустеть. Андрей попросил рябого помочь ссадить сестру, сказав, что у Марты неладно с ногой. Тот, взяв ее под мышки, поддержал, пока он снизу подхватил на руки. Щиколотка еще болела, но "уже не так".

Из кабины вылез третий немец - щеголеватый, в черной форме, со знаками отличия, которых Андрей не знал, но догадывался: высокое начальство.

- Репьята! - обратился к детворе на ломаном русском. - Фсем паташоль плише. Слюшай меня корошо. Ме вас сапыль скасайт... как это? ... што... склат, на котори... нушни нам товар... ехайт ната на поест. Ви тут потоштайт, никто ухотит нелсья!

Сделав такое объявление, офицер ушел, наказав что-то автоматчикам.

Злополучные грузчики разделились на две группы (семеро девчонок несколько в сторонке), переговаривались, глазели по сторонам. Место, в общем-то, большинству хорошо знакомое: слева подъездные коммуникации к элеваторским зернохранилищам; спереди - метрах в сорока, - довольно высокая железнодорожная насыпь, откуда доносилось шипение невидимого из-за вагонов паровоза; справа - продолговатое кирпичное здание вокзала; рядом с ним импровизированный пристанционный базарчик с двумя грубо сколоченными столами под развесистой гледичей (по-местному - дикой акацией). Оттуда глазело несколько женщин-торговок.

Андрей отозвал Марту в сторонку:

- Который ушел, он не сказал, куда и зачем?

- Нет. Приказал этим глядеть в оба и все.