Необыкновенные приключения юных кубанцев (СИ)

— Дело в том, что ни тебе, ни тем более ей появляться дома нельзя. Твоя мама, — посмотрел на Марту, — пока у немцев вне подозрений. Но гестаповцам известно о «крушении» поезда, на котором — это им тоже известно — и вы оказались в качестве заложников. Признаков гибели детей немцы не обнаружат, и появление дочери…. сами понимаете, чем это грозит.

— А куда ж в таком случае отправите нас?

— До лучших времён вас решено пристроить в Краснодаре. Там у нас есть надёжные люди — поживете у них.

— И когда нас переправят в этот ваш Краснодар? — не скрывая огорчения от такого поворота дел, спросил Андрей.

— На этих днях. Как только будут готовы для вас одежда и обувь. Она у вас летняя, а дело идёт к зиме, и неизвестно, как она себя покажет. Кроме ботинок, я заказал для вас фуфайки и тёплые штаны. Тебе, Марта, тоже: отлучаясь из дому, будешь одеваться мальчиком, так безопаснее, — принялся наставлять Александр Сергеевич. — Но было бы лучше, если б вы вообще не отлучались.

— У меня в Краснодаре много знакомых — девочек и мальчиков. Можно будет общаться хоть изредка? — спросила Марта.

— Со многими — нельзя. Только с самыми близкими и надёжными. И не более чем с одним-двумя. Домой не приглашать ни в коем случае.

— А если кто узнает меня в пацанячьей одежде?

— Скажешь, что живёшь в сельской местности, где-то поблизости, а одета по-пацанячьи потому, что так велела мама. Ваш облик тоже изменим. Тебе, девочка, косы сменим на короткую мальчуковую причёску, Андрюше шевелюру укоротим тоже, — продолжал он. — Вид у тебя цыганчуковый, а немцы вылавливают не только евреев, но и цыган, и тебя могут принять за представителя этой народности, тоже чем-то неугодной бесноватому.

— Да стрегите хоть наголо, мне красота не нужна, — не стал возражать Андрей. — А Марту — жаль: у неё такие красивые волосы!.. Я даже там, в вагоне, пощадил её косы.

— Ой, Андрюша! Ещё вырастут, была бы голова цела.

— Правильно рассудила, дочка, — похвалил её лётчик. — Что я еще хотел вам сказать? Да: снабдим вас немецкими деньгами — мало ли на что могут пригодиться! Но будьте с ними аккуратны. Отлучаясь из дому, много с собой не берите и держите не в кармане, а где— нибудь в потайном месте — в рукаве или за подкладкой фуфайки.

— Что вы нас так подробно инструктируете, мы же не какие-то там несмышлёныши, — заверил его Андрей.

— В вашей сообразительности не сомневаюсь, но лишний раз предостеречь — не повредит.

Д о п о с е л к а Яблоновского, что разбросан по левому, адыгейскому берегу Кубани, Андрей с Мартой добрались засветло. На случай, если ими заинтересуется какой-нибудь блюститель «нового порядка», их снабдили сумками с набором лесных деликатесов — ходили, мол, на промысел. По пути они присоединились к возвращавшимся из лесу нескольким женщинам-адыгейкам с такими же пожитками, и всё прошло гладко.

В оговоренном месте ребят встретила средних лет молодуха, тоже адыгейка, препроводила в один из дворов. В доме их накормили и предложили отдохнуть. Притомленные дальней дорогой, гости тут же уснули не раздеваясь. Разбудили далеко за полночь. Мужчина, теперь уже русский, повёл в сторону Кубани. Реку, неширокую в это время года и небыструю, переплыли на плоскодонке и вскоре вошли в город. Под покровом безлунной ночи, но с предосторожностями двинулись вдоль сплошного дощатого забора; у одной из калиток остановились.

— Нежелательных гостей нема, — определил проводник, ощупав что-то на внутренней стороне забора; снял крючок с калитки, тоже изнутри, и они зашли во двор. Пёс, тявкнув несколько раз, умолк, подбежал к хозяину и стал ластиться. Тот отвёл его к будке и то ли запер, то ли привязал. После условного стука в ставню окна открылась входная дверь.

— Славик, это ты, сынок? — послышался голос.

— Я, мамо, я… Всего на минутку: привёл вот пацанов, — сказал проводник, обняв и поцеловав старушку; вошли внутрь помещения. — Утром отведёте их к Сидориным, там знают, ребята поживут у них.

Мать зажгла каганец.

— Эту вот котомку, — продолжал сын, — а также одну сумку тоже передадите. А в этой — гостинец для вас; кажись, грибочки.

— А под низом немного лесных груш и кислиц, — уточнил Андрей.

— Нехай, усё зделаю. Как ты там, сыночек, не болеешь? Не мёрзнешь? Я вот носки шерстяные связала, — суетилась мать, волнуясь от радости.

— Не, мамо, всё в порядке, не переживайте… Мне треба спешить, скоро будет развидняться. Я на днях ещё буду, тогда и поговорим, а зараз некада.

Не сказав и трёх десятков слов, Славик ушёл. Зато долго-долго расспрашивала мать неожиданных гостей о партизанском житье-бытье. Узнали и они немало городских новостей. Но их разговор мы опустим как не имеющий к нашему повествованию непосредственного отношения.

Утром бабка проводила ребят в другой частный дом на улице Красной. Затем девчонка лет двенадцати по имени Зоя, дочь этой хозяйки, отвела Андрея на другую квартиру неподалёку. Там тоже о прибытии квартиранта были предупреждены, и хозяйка встретила «племянника» доброжелательно, даже радушно.