Необыкновенные приключения Карика и Вали

Она вспомнила крошки сыра, которые оставались утром на столе после завтрака, и проглотила слюну.

Ах, если бы вот сюда, вот в эту пещеру, хоть бы одну крошку сыра, такого свежего и вкусного! Этой крошки, конечно, хватило бы на ужин и профессору, и ей, и Карику, да и на завтрак осталось бы немного.

И Валя вздохнула снова.

А может быть, они навсегда останутся в этом страшном мире?

Вернутся ли они домой?

Увидят ли они маму?

– Мама плачет, наверное, – тихонько сказала Валя.

– Плачет, – согласился Карик, – ясно, плачет.

Ребята задумались.

Что-то делает сейчас мама?

Может быть, лежит одетая на кровати и при каждом шорохе поднимает голову с подушки и всё прислушивается: не идут ли её ребята?

На столе стоит, покрытый салфеткой, ужин, оставленный для них. В столовой тихо постукивают часы. В тёмном углу возится кошка.

На глаза Вали навернулись слёзы. Она потихоньку вытерла их кулаком и крепко зажмурилась.

– Нет! Всё-таки плакать не буду.

За стенами домика уныло свистел полночный ветер.

Путешественники лежали, каждый по-своему думая о большом мире, в котором они ещё так недавно жили.

– Всё ерунда! – с шумом вздохнул наконец профессор. – Не может быть, чтобы мы не вернулись… Вернёмся, друзья мои, не унывайте.

Карик и Валя ничего не ответили. Они уже спали крепким, здоровым сном.

Тогда Иван Гермогенович сладко зевнул, повернулся на бок и, положив под голову вместо подушки кулак, раскатисто захрапел.

* * *

Путешественники спали так крепко, что даже не слышали, как ночью снова хлынул проливной летний дождь.

Глава 11

Необыкновенный воздух. – Профессор угощает ребят яичницей. – Иван Гермогенович открывает фабрику одежды. – Пчела Андреевна. – Профессор и Карик исчезают.

Над холодной землёй густыми волнами перекатывался белый туман. Он точно молоком залил притихший тёмный лес, заполнил глубокие лога и овраги.

Вершины деревьев то погружались в туман, то появлялись снова.

Утренний холод и сырость ползли в пещеру сквозь щели баррикады, и скоро здесь стало так же прохладно, как под открытым небом.

Ребята беспокойно ворочались во сне, поджимали колени к самому подбородку, но от этого теплее не становилось.

Наконец Карик не выдержал, вскочил, протёр сонные глаза, зябко поёжился и с недоумением посмотрел на покатые стены. Они были серебристо-белые, точно покрытые инеем. Карик прикоснулся к ним.

– Нет, это не иней. Это ковры. Серебристые ковры. Брр, хо-олодно!

На полу, на ковре, лежала, свернувшись в комочек, Валя. Она подтянула колени к закрытым глазам, а голову прикрыла руками. Во сне она тихонько стонала и всхлипывала.

Карик запрыгал на одном месте, стараясь согреться, потом побежал вдоль стены в конец коридора.

Ему стало как будто немного теплее.

Он повернул обратно и с разбегу перекувыркнулся через голову – один раз, другой, третий – и вдруг шлёпнулся прямо на Валины ноги.

– Что? Что такое? – закричала Валя, вскакивая. – Уже нападают?

Дрожа и ёжась, она смотрела на Карика заспанными испуганными глазами.

– Чего ты? – удивился Карик. – Это же я. Очнись… Ты совсем замёрзла… Синяя вся… Ну-ка, давай бороться. Сразу согреешься. Начали!

Он подскочил к Вале и, прыгая вокруг сестры, принялся тормошить её.

– Отстань! – оттолкнула Карика Валя. Но, падая, он вцепился в сестру, и они покатились по мягкому пушистому полу.

Валя захныкала.

– Уйди! К тебе не лезут, и ты не лезь.

– Эх ты, улитка-недотрога! Я ж согреть хочу тебя.

– А я спать хочу, – пробурчала Валя и опять улеглась.

– Ну и спи, – рассердился Карик.

За стенами кто-то возился, стучал, кашлял и вдруг громко и весело запел:

– Где ты обедал, воробей?– В зоопарке у зверей.Пообедал у лисицы,У моржа попил водицы.

Это был ужасный голос профессора.

– Вот видишь, – сказал Карик, – все уже встали, поют, а ты ещё валяешься…

Он подбежал к выходу из ковровой пещеры и крикнул:

– Иван Гермогенович, где вы?

– Здесь! Здесь! Вставайте, друзья мои. Завтрак уже готов.

– А что на завтрак?

– Прекрасная яичница.

– Яичница?

О, это было интереснее, чем мёрзнуть, и поэтому Валя быстро вскочила на ноги.

– Пошли!

Ребята откинули ветки и сучья, которыми был завален вход в дом ручейника, и выбрались на свежий воздух. Но лишь только Валя ступила на землю, как тотчас же испуганно попятилась назад.

– Что это, Карик? Где мы? – зашептала она, крепко сжимая руку брата.

Ни земли, ни неба, ни леса не было видно.

В воздухе плавали тучи блестящих пузырьков. Пузырьки кружились, сталкивались, медленно опускались вниз и снова взлетали вверх.

Вокруг мела и кружила пурга светящихся пузырьков.

– Иван Гермогенович! – крикнул Карик. – Что такое? Что это кружится?

– Туман! – услышали ребята голос профессора.

Иван Гермогенович был тут же, где-то поблизости, совсем рядом, но ребята не видели его.

– Разве туман такой бывает? – недоверчиво спросила Валя.