Необыкновенные приключения «русских» в Израиле. Семейные хроники времен Большой Алии

Самое удивительное, что на время войны совсем не планировалось ни прерывать учебу в ульпане, ни отменять работу, ни занятия в школах. В детских садах просто должны были по очереди дежурить несколько родителей, чтобы помочь воспитателям надеть детям противогазы и отвести в такую же изолированную комнату. А на логичные вопросы русских, что делать, если тревога застанет в автобусе или на улице, легкомысленные израильтяне только пожимали плечами, мол, тут уж как бог даст, а между собой посмеивались над паникерами русскими, которые так боятся всего лишь какой-то войны.

* * *

Война действительно началась и нужно сказать началась строго по расписанию. 15-го января днем американская авиация поднялась в воздух и разбомбила большую часть стратегических объектов в Ираке. Но едва авиационное командование американской армии отрапортовало о с блеском проведенной операции, и в Израиле и Америке прошли волны народного ликования, как поступили совсем другие сведения. Оказалось, что Саадам Хуссейн совсем не такой уж и дурак, вернее, совсем не дурак, чего на фоне произошедших событий совсем нельзя было сказать об американском командовании. Выяснилось, что за время, прошедшее от объявления войны до ее начала, иракцы понаклеили картонных самолетов и фанерных аэродромов и подсунули их тупым американцам, а те в пылу атаки ничего и не заметили. Все их победы в первый день оказались дутыми, зато в два часа ночи по Израилю была выпущена первая ракета, которая оказалась самой настоящей.

В этот вечер они долго не ложились спать, ждали бомбежки. Наконец, в 12 часов решили, что Саадам Хуссейн пошутил и можно расслабиться. Сигнал тревоги прозвучал в два часа ночи. Спросонья Юра и Рита минуты две приходили в себя, а потом кинулись заклеивать окна и двери. Перед этим, чтобы в квартире можно было продолжать жить, они приклеили полиэтилен сверху над входной дверью и окнами, потом скатали его в рулоны и подвязали их вверху. Сейчас они принялись непослушными пальцами развязывать ленточки, чтобы опустить полиэтилен и приклеить его по бокам. Руки дрожали и не слушались их. От растерянности Рита опустила и приклеила пленку на входной двери, забыв с перепугу про семью Певзнеров. Те, скатившись по лестнице со спящим Пашкой на руках, стали биться в закрытую дверь, которую Рита также забыла открыть. Наконец, пленку отодрали, дверь открыли и, впустив беженцев, снова стали все закрывать и заклеивать. Только все закончили и стали распаковывать противогазы, как в дверь постучали и робкий голосок попросил открыть. Голосок принадлежал Алене, шестнадцатилетней девочке, жившей с родителями в квартире напротив. Испугавшись, что у соседей что-то случилось, они отчаянно паникуя, так как считали, что рискуют жизнью, снова сорвали весь полиэтилен и открыли дверь.

Алена спокойно стояла на площадке, меланхолично глядя на них.

— Что, что у вас случилось? — закричали они ей.

— Ничего, — ровным голосом ответила она. — Просто папы нет дома, и мы с мамой решили с вами посоветоваться.

— О чем?

— Как вы считаете, это действительно началась война?

— Ну конечно, началась, ведь была же сирена.

— Так что, нам нужно идти в хедер атум?

— Обязательно. Еще несколько минут назад надо было.

— А противогазы? Вы думаете, что их таки нужно надевать?

— О, господи, ну конечно. Алена, иди скорее домой и делайте все, что нам говорили.

— Так мне сказать маме, что вы считаете, что это серьезно? — все еще с сомнением в голосе продолжила спрашивать Алена, повидимому даже не собирающаяся уходить.

— Алена, — не выдержал Саша, понимая, что отмеренные пять минут уже давно прошли, и они все обречены на гибель. — Иди немедленно домой, надевай противогаз и закрывайтесь в хедер атум. Все, до свидания.

Они закрыли дверь, без особого энтузиазма, так как все уже было потеряно, заклеили ее и пошли помогать Белле натягивать противогаз на отчаянно отбивающегося Пашку. Тот перепуганный, тем, что его разбудили среди ночи, громко плакал и не хотел ничего надевать. Чтобы показать ему пример, они все натянули на себя противогазы, но это возымело обратное действие. Увидев вокруг себя вместо мамы и папы, какие-то страшные рыла, Пашка заревел еще громче и от ужаса уткнулся лицом в подушку. Так как к тому времени они все-таки натянули на него противогаз, он стал задыхаться. С него сорвали противогаз, дали отдышаться, но потом натянули снова, так как Белла тоже сорвала с себя противогаз и стала истерически кричать, что ее ребенок сейчас погибнет. Тогда Пашку стали силой удерживать в сидячем положении, одновременно не давая ему снять противогаз, но так как он ревел не переставая, тот изнутри стал мокрым от Пашкиных слез, соплей и слюней, и Пашка снова стал задыхаться. Пришлось снова раздеть его и вытереть ему лицо и попытаться обсушить противогаз.