Необыкновенные приключения «русских» в Израиле. Семейные хроники времен Большой Алии

Но погибнуть они могли по-видимому, только упав с крыши дома, так как КРЫША НАД ИЗРАИЛЕМ работала вовсю. Правда ей еще помогали противоракетные установки «Патриот», размещенные вокруг каждого города, и если бы не один случай, можно было бы сказать, что жертв от бомбежек не было. Одним случаем стал шестнадцилетний мальчик Сережа, которому идиоты родители позволили ночевать на балконе, и в которого попал и убил его осколок от взорванной «Патриотом» ракеты. Остальные пятнадцать жертв этой войны скончались от сердечных приступов во время атак, а одна маленькая арабская девочка задохнулась в противогазе.

Война закончилась 28-го феврала как раз на пурим, что многие нашли символичным. Всеобщего ликования по этому поводу не было, так как к тому времени ракеты уже почти не запускались, а у израильтян был гораздо более важный повод для волнения, а именно, где достать на праздник самый популярный в этом году костюм — форму американского солдата. Спрос породил предложение, и на пурим по улицам Израиля ходило столько американских солдат, сколько их не было даже в самой американской армии.

И, конечно же, среди них Пашка, гордый своей почти настоящей камуфляжной формой и с почти настоящим автоматом в руках. Так как в этот день занятий в ульпане не было, они все вчетвером пошли к нему в садик посмотреть на праздничный утренник. Идя по улицам они не переставали удивляться, насколько серьезно израильтяне относятся к своим праздникам. Не только дети, но и очень многие взрослые разгуливали в причудливых карнавальных костюмах с размалеванными лицами. Но самое сильное впечатление на них произвел костюм Пашкиной воспитательницы. Увидев его, они сначала так испугались, что на мгновение онемели, а потом Саша только смог ошеломленно произнести «Ни хрена себе» и снова замолчал. Проверх одежды воспитательница надела на себя огромные голые пластмассовые груди, которые даже с близкого расстояния выглядели как настоящие, а на лицо страшную маску с длинным кривым носом и выступающими вампирскими клыками. Правда нужно сказать, что ни местные дети, ни пришедшие с ними родители тоже в карнавальных костюмах совершенно не были ни шокированными, ни возмущенными ее видом, а наоборот, казались очень довольными, и смеялись и веселились от души. Белла, как бывшая советская учительница, еще пыталась сначала возмутиться, но видя, что кроме них никто на это безобразие не реагирует, решила не вмешиваться, тем более, что муж ей строгим голосом напомнил, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

После пурима занятия в ульпане закончились. Юра и Рита перешли учиться на подготовительные курсы, а Беллу приняли на курсы для учителей англиского языка. Хотя «подруга» сообщила ей об этих курсах, когда прием уже закончился, в Хайфском отделении министерства образования пожалели ее и разрешили сдать экзамен индивидуально. Она прошла, правда, вместо Хайфы, которая была рядом ей пришлось ездить на двух автобусах на курсы для жителей Акко и Нагарии. Но она и за это была благодарна, так как без свидетельства об окончании этих курсов на работу в школу устроиться было невозможно. Министерство абсорбции платило ей стипендию, а также оплачивало дорогу и няню для Пашки, которая забирала его из садика и смотрела за ним несколько часов, пока она приезжала после курсов домой.

Саша довольно быстро нашел себе работу. Хотя у него был диплом инженера, он устроился рабочим на завод «Тромасбест», где собирали «караваны», то есть домики из асбестовых панелей для олимов, которые не нашли себе съемных квартир. Конечно, он надеялся, что эта работа будет для него временной, а как только он достаточно выучит иврит, то сможет искать работу по специальности. Вообще «работа по специальности» считалась среди русских мерилом успеха. Как только кто-то объявлял, что нашел работу, его сразу спрашивали по специальности или нет. Если оказывалось, что по специальности, такому человеку все завидовали и считали, что он уже «устроенный».