Необыкновенные приключения Синего человека

– Здесь сказано следующее:

«Человек, который передаст вам письмо, подкуплен. Ему, конечно, можно доверять не больше, чем любому из этих негодяев. И все же… Ваш побег подготовлен. Сегодня вечером вы должны, закончив работу, покинуть шахту и ничему не удивляться. Мы встретимся, когда придет время.

Жан-Мари».

– Браво! Что я говорил…

– Вот это матрос! А, Ивон!

– Наконец-то, дядя!

– Ты увидишь родных, мой мальчик!

– Неужели?

– Слышал ведь, мы уходим сегодня вечером!

– Только бы удалось!

– Надо смотреть в оба, быть начеку.

– Слово матроса, дядя, они нас не поймают.

– Верю, сынок. Отныне ты уже не мальчишка-новичок, а полноправный член экипажа. Веди себя как настоящий мужчина, тогда сможешь и сам рассчитывать на других.

– О, вы можете быть за меня совершенно спокойны, – краснея от счастья, ответил Ивон.

– Добро!

Им повезло: вторая половина дня оказалась не слишком изнурительной. Друзья смогли немного передохнуть и набраться сил перед ночным побегом.

Наступили сумерки. Внезапно над городом поднялась сильная буря, налетели грозные порывы ветра, какие бывают лишь в тропиках. Вскоре непогода так разбушевалась, что рабочие в испуге покинули шахту, собрались наверху, возбужденно переговариваясь. Никакие угрозы не в силах были загнать их обратно в штольни. В ход пошли крики, брань, плетки. Но все бесполезно.

Стражники и сами обезумели от ужаса и, не зная, куда приклонить голову, разбежались, беспокоясь (и, возможно, не без основания), что чернокожие, вооружившись кирками и лопатами, откажутся повиноваться.

Поскольку предсказать исход дела никто не мог, главным для надсмотрщиков было прибрать к рукам дневную выработку: алмазы – вот о чем нужно позаботиться!

Не раз бывало так, что стихийно вспыхнувший бунт объединял несчастных каторжников, и палачам приходилось несладко.

Буря все усиливалась. То и дело слышались раскаты грома, но однажды к этому звуку прибавился и другой, похожий на взрыв. Тут и там валились выдранные с корнями пальмы, взлетали на воздух ангары, осушительные каналы в мгновение ока заполнились грунтом и галькой.

Катастрофа была на руку троим друзьям. Они, прижавшись к земле, наблюдали эту фантастическую картину.

– Подходящая погодка для побега! – крикнул Беник на ухо Феликсу. – Взгляните-ка туда!

– Странно! Это красноватое свечение невозможно спутать с молнией. Что происходит в Диаманте?

– Бьюсь об заклад, это огонь!

– Город горит! – уверенно подтвердил Ивон.

– Ну и пожар!..

– А почему нет Жана-Мари?..

Тем временем чернокожие тоже заметили зарево, которое становилось все ярче и ярче. Но любопытство очень скоро сменилось ужасом. На время они даже позабыли о буре и, словно большие дети, кричали, спорили, жестикулировали, толкались и все указывали пальцами в сторону города. Негры тоже поняли, что Диаманта – ненавистная, проклятая Диаманта, где живут жестокие хозяева, – охвачена пожаром. Но ведь там же расположены и винные лавочки… Ненависть и жажда сплелись воедино. Хватило одного слова, одного жеста, и мысль о мщении сплотила людей, превратив их в огромную, неуправляемую орду.

При свете молний они собрали мотыги и лопаты и отправились громить Диаманту. Однако необходим был вожак. Шахтеры привыкли подчиняться. А это самая страшная, самая губительная привычка. Она лишает инициативы, лишает человека своего лица. Они подсознательно ощущали нужду в предводителе, который ободрил бы колеблющихся, обуздал слишком ретивых, поддержал слабых и собрал бы всех вместе.

Но где найти такого? Кто возьмет на себя тяжелый крест? Или выбрать первого встречного?

И тут рабочие вспомнили о Синем человеке. Один его вид поселил в их душах суеверный ужас и безотчетное преклонение. Не находя объяснения странному феномену, наивные африканцы приписали Синему человеку невероятные свойства. Нет, он не мог быть сделан из того же мяса, что белые, черные или желтые. Пусть он работает, как они, страдает, как они. Это ничего не значит. Ни для кого не секрет, что даже охранники, беспощадные и скорые на руку, не раз отступали под его взглядом, сверкающим, словно золотая монета в ночи.

Вот и вожак!

Недолго думая, шахтеры подошли к бакалейщику и его друзьям и сначала робко, а потом все настойчивее стали приглашать их присоединиться к шествию. Не получив ответа, они подхватили Феликса и усадили на плечи самому сильному среди землекопов.

Никак не ожидавший такого, Обертен всячески отбивался. Беник и Ивон, как могли, поддерживали товарища.

Однако время поджимало. Пламя разгоралось все сильнее. Восставшие, опасаясь, как бы импровизированный конь не упал без сил, соорудили из остатков ангара что-то вроде носилок, усадили на них новоявленного Спартака и бегом кинулись в город.

Боцман и юнга вынуждены были сопровождать процессию.