Неоконченное дело

А почти все остальные бегом бросились к палатке под вывеской со словом «командир». Наконец появился и сам викарий в сопровождении маленького мальчугана с курчавой каштановой шевелюрой и с заискивающей улыбкой на лице. Мистер Смайк напоминал портреты сеньора Ларго Кабальеро[13] с обгоревшими на солнце ушами и с голубыми глазами навыкате. При всей имеющейся на нем одежде можно было разглядеть пару старческих загорелых коленей, а также густые заросли поседевших волос, покрывавших почти все тело.

— Мистер Смайк? — спросил Биф, не проявляя особого интереса.

— Он самый, к вашим услугам, — ответил священник. — Вы отец одного из мальчиков, надо полагать? Что ж, они все сейчас перед вами. Ищите свое чадо, — добродушно добавил он.

— Нет. Даже будь у меня сын, — криво усмехнулся Биф, — он не торчал бы сейчас здесь, одетый как солдат армии буров. Я хотел видеть вас по совершенно иной причине. Меня зовут сержант Биф, и в прошлом я имел честь принадлежать к силам правопорядка его величества.

— О, вот оно что, — отозвался Смайк. — И чем же я могу быть вам полезен?

— Я расследую убийство доктора Бенсона.

Викарий по необъяснимым причинам, услышав эту новость, как будто даже обрадовался и, широко улыбнувшись, воскликнул:

— А, то убийство! Теперь понятно. Приятно с вами познакомиться. Помогу, чем смогу. Буду только счастлив. Для меня это удовольствие.

— Уж не знаю, сможете ли помочь, — сказал Биф, — но очень на вас надеюсь. Вы знали кого-либо из этой семьи хорошо?

— Мистер Стюарт Феррерс, — сразу заявил викарий, — всегда был образцовым христианином. И он весьма содействовал осуществлению некоторых наших начинаний. Вот вам пример. Он купил для нас одну из этих палаток, узнав, что в прошлом году в двух нам оказалось тесновато, и всегда проявлял готовность прийти мне на выручку в решении постоянно возникавших разных проблем.

— А с его братом вы знакомы? — спросил Биф.

— Да, знаком. — Мистер Смайк говорил с интонациями человека, привыкшего выступать публично. — Однако он принадлежит к совершенно иному типу людей. Гораздо более мирской и светский человек, если вы понимаете меня. И придерживается достойных сожаления политических взглядов, насколько мне известно. Как я убедился на собственном опыте, современная тенденция пропагандировать плохо замаскированные коммунистические идеалы во многом подрывает все усилия, которые я прилагаю здесь. Мальчикам забивают головы якобы великими идеями также и некоторые школьные учителя, а потому, к моему величайшему сожалению, число скаутов в последнее время заметно уменьшилось. Весьма прискорбно.

Биф вынужденно перебил его.

— Но вы не обвиняете в этом непосредственно мистера Питера Феррерса? — спросил он.

— Нет, разумеется, — ответил Смайк. — Он вообще не из моего прихода. Я лишь говорю о тенденции. Об общем, так сказать, развитии событий. Хотя ему способствуют атеистические воззрения, распространяемые изданиями, подобными его газете.

— А доктор Бенсон? — задал следующий вопрос Биф. — Какого мнения вы придерживались о нем?

Мистер Смайк в нерешительности задумался.

— Мне трудно сказать о нем что-либо в данный момент. De mortuis, знаете ли. De mortuis

[14]. Заверю вас только, что никогда не одобрял его методов.

— «Его методов»? — упорствовал Биф. — А что вы находили неправильным в них?

В этот момент нашу беседу прервало появление маленького мальчика с обломком ветки в руке, спросившего, готов ли мистер Смайк принять у него экзамен по разведению походного костра. При этом широчайшая улыбка осветила лицо викария, и он нежно потрепал мальчишку по плечу.

— Уже скоро, Арчи, — с особой добротой произнес он, а потом посмотрел на нас немного виновато. — Простите, но это поистине славные маленькие энтузиасты, — пробормотал он. — Так исполнены жизни, так радуются ей. Это самая приятная часть моей работы.

— Продолжим все же наш разговор, — решительно обратился к нему Биф.

— Да, конечно. Мы завели речь о докторе Бенсоне. Превосходный медик. С научной точки зрения очень эффективный целитель, но, к величайшему сожалению, не совсем ортодоксальный в некоторых своих взглядах.

Такого рода словцо могло совершенно сбить Бифа с толку.

— Что значит «не совсем ортодоксальный»? — спросил он.

— Он не во всем придерживался христианских доктрин, — пояснил викарий, но так покачал головой, словно ему обсуждение подобной темы даже доставляло удовольствие.

— В чем, например?

— Главным образом относительно обычаев погребения.

— То есть похорон?

— Да. Именно похорон.

— Вот уж не знал, что для похорон существуют какие-то там особые доктрины. Проще говоря, прах к праху и все такое. И если человек умер, то уже никакие доктрины к нему больше не применимы.

Священник окинул его покровительственной, снисходительной улыбкой.