Неоконченный портрет

Вы, наверное, не понимаете… Никто не мог понять. Меня настиг Стрелок. Все было спокойно и мирно, и вдруг – о ужас – он здесь. Я не могла еще раз пройти через это. Годы счастья, а потом что-нибудь случается – болезнь или еще что-то… И все – все идет прахом. Я больше не смогла бы этого пережить. И я сбежала. Взяла и сбежала от Майкла – так звали моего жениха. Я бросила его прямо там, в саду. Сказала, что через минуту вернусь, и ушла. Я пошла на станцию, села в поезд до Лондона, и больше мы не встречались. Дома я схватила на всякий случай паспорт и помчалась на вокзал королевы Виктории. На вокзале я зашла в дамский зал и просидела там до утра. Я пряталась от Майкла. Я боялась, что он станет меня преследовать, что ему удастся меня уговорить. Я не могла никому доверять, даже Майклу. Я не хотела снова очутиться в аду.

5

С того вечера прошел год. Я не написала ему, ничего не объяснила, я вела себя недостойно, но мне было плевать. Дермот вылечил меня от излишней отзывчивости. Мне теперь все равно, если я даже и задеваю чьи-то чувства. Если вам довелось много выстрадать, вы становитесь похожи на черствую, заплесневелую и равнодушную корку хлеба. Я снова пустилась в странствия, пытаясь хоть чем-нибудь заинтересоваться, чтобы жизнь не казалась такой мучительно пустой. Без толку. Я не могу жить одна. У меня не выходит сочинять истории, писать книги – воображение не работает. Но и жить с кем-либо я тоже не могу. Мне страшно. Я не знаю, что делать. Я потерпела поражение на всех фронтах. Мне невыносимо сознавать, что придется прожить так еще лет тридцать, а то и сорок. Мне не хватит мужества… Я вспомнила это место… очень хорошее подходящее место – и приехала сюда… – веки Селии слипались от усталости, – это очень длинная глупая история. Я вам надоела. Утро уже, наверное… – Она уснула.

IV. Начало

1

Ну вот, осталось рассказать лишь об одном коротком эпизоде, о котором я упомянул в самом начале. Если я не ошибаюсь, Селия все тридцать девять лет шла к этой минуте, к кульминации своей жизни.

Это случилось на пароходе, когда мы прощались. В гостинице я растолкал ее, заставил одеться и отвез в порт. Я хотел, чтобы она как можно скорее покинула остров. Селия была как ребенок – послушная, сонная и абсолютно серьезная. Мне казалось – хотя я мог и ошибаться, – что опасность миновала. Вдруг, когда я уже собрался развернуться и уйти, Селия будто проснулась и впервые увидела меня. Она сказала:

– Ой, я ведь даже не знаю вашего имени.

– Не важно, – ответил я, – оно вам незнакомо. Хотя я был когда-то модным портретистом.

– А сейчас вы не рисуете портреты?

– Нет. На войне меня ранило, и я бросил живопись.

– Серьезно ранило?

– Да, – сказал я и покачал перед ней обрубком в правом рукаве, который ношу вместо руки.

2

Зазвенел звонок, и я бросился вниз по трапу…

Но я успел разглядеть выражение ее лица: ужас, а потом облегчение. Или нет, скорее избавление. Это было избавление от Стрелка, который преследовал ее все эти годы. И теперь наконец она встретилась с ним лицом к лицу. И это был простой человек – я.

3

Вот как я это вижу.

Я твердо верю, что Селия вернулась в мир, чтобы начать новую жизнь. Она вернулась, чтобы повзрослеть – в тридцать девять лет. Она оставила свою историю и свой страх мне.

Я не знаю, куда она уехала. Я даже не знаю, как ее зовут. Я назвал ее Селия, потому что мне показалось, что ей подойдет это имя. Я, конечно, мог бы выяснить, спросить в гостинице, но не стал. Зачем? Я больше никогда ее не повстречаю.