Неоконченный портрет

Дермот, конечно, предпочел бы другой выход. Он хотел, чтобы Селия тоже возжелала свободы. То есть он хотел, чтобы она выполнила его желание и стала от этого счастливой. Она бы путешествовала и наслаждалась, а он бы думал: «Я был прав. Это самое лучшее решение для нас двоих». Он не хотел принимать факты как они есть, он хотел, чтобы факты соответствовали его желаниям.

Но смерть тоже была выходом. Когда она умрет, Дермот не станет себя винить. Он внушит себе, что Селия сошла с ума и хотела покончить с собой после смерти матери. Он тут ни при чем. Дермот обладал потрясающей способностью самовнушения.

Селия с минуту тешила себя мечтой, что он раскается. У нее была детская надежда: «Когда я умру, он пожалеет». Но она знала, что этого не произойдет. Дермот был не из тех, кто признает ответственность за смерть другого человека. Это для него было бы катастрофой. Ради собственного спасения он должен будет себя обмануть.

Но ей будет уже не важно. Она уходит. Река. Когда-то давно река текла через долину первоцветов… Давно, до того как все это случилось…

Селия прибавила шагу. Она подходила к месту, где дорога пересекала реку. Быстрее – на мост.

Внизу текли неторопливые воды. Вокруг – никого. Она подумала о Питере. Она знала, что после войны он женился. С добрым Питером ей было бы спокойно и безопасно. Но она не любила бы его так, как Дермота. О, Дермот… В целом мире не было защиты от его жестокости и предательства. Лучше – в реку. Она взобралась на перила и прыгнула.

Книга третья

Остров

I. Капитуляция

Вот, в общем-то, и все. На этом для Селии история заканчивалась.

Все, что случилось после, не имело для нее никакого значения. Были суета в полицейском участке, мальчик-кокни, который вытащил ее из реки, сообщения в газетах, обида Дермота, забота мисс Худ – все это было не важно и словно во сне.

Больше она не пыталась покончить с собой. Это было глупо и несправедливо по отношению к Джуди. Это было равносильно тому же, в чем она обвиняла Дермота, – бросить Джуди.

– Мне было стыдно, – рассказывала она. – Единственное, чем я могла смягчить свою вину перед Джуди, – забыть о себе и жить ради нее.

Селия, Джуди и мисс Худ поехали в Швейцарию. Дермот написал ей письмо, где сообщал, что основания для развода готовы. Некоторое время Селия не предпринимала никаких шагов.

– Знаете, – сказала она мне, – я растерялась. Я была готова на все, лишь бы он оставил меня в покое. Я боялась… боялась, что приключится еще что-нибудь. И до сих пор боюсь. Дермот думал, что я мщу ему. Вовсе нет. Я обещала Джуди не отпускать его, а теперь была готова предать ее из-за банальной трусости. Мне хотелось, чтобы они с Марджори уехали куда-нибудь подальше: тогда бы я смогла развестись с Дермотом. Тогда бы я сказала Джуди, что у меня не было выбора. Но письма от Дермота приходили чуть ли не каждый день. Он писал, что я веду себя недостойно, что все его друзья сочувствуют ему, ну и дальше в том же духе.

Я затаилась и молчала. Я боялась, что он примчится и снова обрушится на меня. Я знала, что не должна позволить ему запугать себя. Я трусиха. Мне ненавистны разборки и шум, и я пойду на что угодно, лишь бы меня не трогали. Но тут я решила, что на шантаж не поддамся. Не поддамся – и все. Я выбрасывала его письма не читая.

В Швейцарии моя болезнь отступила. Я больше не мучилась невралгией, головная боль прошла. Передать вам не могу, как это чудесно, когда можешь все есть и свободно скакать по горам, не боясь судорог в ногах.

Под конец, ощутив себя совершенно здоровой, я поехала в Англию. Я написала Дермоту. Я писала, что не верю в развод, а верю в то, что люди должны оставаться вместе ради детей. Считается, что ребенок жутко страдает, живя с родителями, у которых испортились отношения. Мне кажется, это ошибочное мнение. Ребенку нужны и отец и мать, и это главное. Мне кажется, пагубное влияние скандалов на детские уши сильно преувеличено. Они даже полезны. Они учат ребенка жизни. Я выросла в идеально счастливой семье, и оттого я такая дура.

Еще я написала, что супружеские измены тоже имеют не слишком большое значение и, пока он не забывает Джуди, я считаю его своим мужем. Я напомнила ему, что я никогда не заменю его в сердце Джуди. Дочь во мне не нуждалась. Если он вернется, то не услышит от меня ни слова упрека и я не стану швырять вещи ему в лицо. Мы просто будем по-доброму относиться друг к другу, потому что мы оба прошли через страдания. Я оставила решение за ним, но предупредила, что, если выбор будет не в нашу с Джуди пользу, вся ответственность ложится на него, потому что я в развод не верю.

Он только и ответил, что продолжает изменять мне с Марджори.

Я развелась с ним.

Это такая мерзость – развод. Стоишь перед толпой людей, отвечаешь на вопросы, на интимные вопросы, горничные выступают свидетелями… Мне было так противно, что снова начало тошнить.