Неоконченный портрет. Нюрнбергские призраки

— Хотите посмотреть? — спросил Райт, заметив взгляд Рихарда — Что ж, не стесняйтесь, подойдите ближе. А ты, Клаус, присаживайся, все это ты видел уже не раз.

Воспользовавшись приглашением, Рихард подошел почти вплотную к стене. На одних фотографиях были изображены люди в балахонах и с вышитыми на них крестами — совсем как орден Железного креста, — идущие под развевающимся американским флагом, на других — большие, в человеческий рост, пылающие кресты, их окружали опять-таки «балахононос-цы». Балахоны были недлинными, чуть ниже колен, из-под них выглядывали обычные, штатского покроя, брюки…

Одна из фотографий особенно заинтересовала Рихарда. Па ней были запечатлены эсэсовец в полной форме и «клановец» в балахоне. Их правые руки были вытянуты в нацистском приветствии. На переднем плане стоял столик, покрытый белой скатеркой, на нем — черная маленькая подушка, с которой жутковато глядел пустыми глазницами человеческий череп.

На заднем плане висел какой-то плакат с рисунком и надписью.

Рисунок изображал рыцаря на покрытом попоной коне. Рыцарь, конечно же, был в балахоне, в поднятой руке он держал горящий факел. А надпись гласила: «Присоединяйтесь к ку-клукс-клану и сражайтесь за чистоту расы и нации!»

— Ну, хватит тебе разглядывать, иди садись с нами, — раздался голос Клауса.

Рихард поспешно обернулся. Райт и Клаус уже сидели за круглым столом с бутылками и стаканами.

— Виски? Джин? — спросил Райт.

— Немного виски, — ответил Рихард.

— С содовой? Если да, то я сейчас принесу.

— Нет, спасибо. Чистое.

Райт плеснул в один из стаканов виски и придвинул его ближе к Рихарду. Потом поставил другой стакан Клаусу и протянул к нему бутылку. Но Клаус прикрыл стакан ладонью:

— Нет, спасибо. Я ведь, за рулем. А к тому же в машине будет особый груз. Ведь будет, Джонни, да?

— Раз я сказал, значит, будет. Ты просил три карандаша и семь молотков. Верно?

— Так точно, Джонни.

— Машина у тебя закрыта?

— Да, вот ключи. — Клаус вытащил из кармана связку, протянул ее Райту.

Райт взял ключи.

— Одну минуту… — Вышел из-за стола и скрылся за дверью.

— Ну, как? — спросил Клаус. — Нравится тебе тут?

— Да, — ответил Рихард, — только немного удивляет. Эти фотографии, плакаты развешаны вот так; совершенно в открытую… Как этот Райт не боится?

— А чего ему бояться? — с усмешкой пожал плечами Клаус. — «Клан» в Штатах не запрещен.

— Да, но ты назвал этого Райта чуть ли не европейским организатором «Клана» и комендантом по Германии. А я всегда думал, что ку-клукс-клан специфически американская организация и действует только в Штатах.

— А ты не думай. Я ведь тебе говорил, что в Америке существует Антикоммунистическая лига. «Клан» в нее входит. У них отделения, явные и тайные, и в ряде других стран. Например, в Италии, во Франции и во многих других.

— И что ж, Райт всеми ими руководит?

— Ну, это ты хватил через край! В Германии, например, Райт подчинен человеку, с которым ты как будто знаком.

— Да? — удивился Рихард. — И как же его зовут?

— Арчибальд Гамильтон, — Клаус слегка понизил голос.

Рихард от изумления широко раскрыл глаза. Потом, все еще не веря, переспросил:

— Гамильтон?! Но он же представляет здесь «Америкэн Джорнэл»?! У него так и на табличке написано!

— Ха-ха! — коротко рассмеялся Клаус. — И тебе никогда не приходило в голову, что твой Гамильтон..

Клаус не закончил фразу, потому что в этот момент дверь открылась и в комнату вернулся Райт.

Он сел за стол, выпил оставшийся на дне его стакана виски, скрестил на груди руки и посмотрел на Рихарда.

— Ну, что ж, я ведь так и не успел еще поздравить тебя с возвращением в Германию. Видишь, я употребляю не слово «приезд», а именно «возвращение». Клаус сказал мне, что на тебя можно положиться, как на него самого, и это было приятно слышать. Со своей стороны хочу тебя заверить, что на меня можно положиться, как на самого Клауса.

Наступило молчание, нарушаемое лишь гулом самолетов, которые время от времени проносились, казалось, над самой крышей коттеджа. Первым нарушил его Райт. Обращаясь к Рихарду, он сказал:

— Клаус говорил мне, что твой отец был генералом третьего рейха.

— Да, — ответил Рихард. — Генералом службы безопасности.

— Твоя семья — в Аргентине. А ты приехал сюда. Зачем?

«Что он меня, допрашивает, что ли?» — с внезапным чувством неприязни подумал Рихард и, глядя прямо в глаза Райту, ответил:

— Чтобы сражаться за мою родину.

— Что ж, звучит красиво, — слегка наклоняя голову, сказал Райт. — Но вот у меня с Клаусом есть некоторые разногласия относительно способов борьбы. Ваша НДП напоминает мне армию, стоящую в тылу. Митинги, плакаты в городах, свастика на еврейских могилах… Ваш фюрер, кажется, начинал куда более активно. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что у вас нет лозунга, который объединил бы всех немцев. Мы уже не раз спорили на эту тему с Клаусом.

— Что вы имеете в виду, какой лозунг? — спросил Рихард, отношение которого к Райту теперь менялось к лучшему с каждым его новым словом.