Неоновые росчерки

Не без труда, сидя на заднем сидении без нормального света и в спешке, Анжелике удалось подрисовать и растушевать брови. Затем она торопливо нанесла бронзер и с помощью кремового корректора немного подправила свой нос, кончик которого был всегда чуть-чуть забавно вздёрнут вверх. На очередной остановке перед красным светом светофора она достала помаду, цвета кардинал, и быстро, но аккуратно накрасила губы. Ей потребовалось серьёзно изловчиться, чтобы закончить макияж на заднем сидении автомобиля, всё время беспокойно поглядывая на светофор.

Осмотрев себя в зеркале, Корф нервно вздохнула.

Как же она нервничала! У неё внутри всё сжималось и растягивалось в такт учащенному пульсу. Даже дышать, как будто было неудобно и даже трудно!

Она взволновано быстро перебирала в голове темы и вопросы, которые следует задать Мариану Мирбаху. По-хорошему у неё должен быть список вопросов, но ведь она не готовилась, а Раевский или Олег Аристархович и не подумали прислать ей текст для интервью.

— «Ладно», — думала Анжелика, поглядывая в окно, — «Справимся! Будем импровизировать!..»

Взглянув на навигатор водителя, Корф поняла, что до прибытия на место у неё ещё есть минут восемь-десять. Достав из сумочки блокнот, она принялась быстро набрасывать вопросы. Девушка исходила из того, что она слышала о «Медеоре» и о критики препарата «Донумвитте». Она вспоминала недавние заявления главы корпорации «Медеор» и амбициозные обещания Мирбаха.

Несмотря на волнение и ощутимый стресс в голову молодой журналистки забралась каверзная мысль. А что… А что если ей удастся задать вопросы, которые, скажем, вызовут неловкость Мирбаха, но прольют свет на некоторые темы, которых талантливый фармацевт хотел бы избежать. Читатели газет любят неприятные подробности и тайны из жизни героев статей.

На губах Корф сам собой расплылась хитрая и проказливая улыбочка.

Это был бы успех. И кажется… Корф знала, о чем следует спросить Мариана Мирбаха.

Три года назад, в тюрьму по обвинению в мошенничестве и вымогательстве, которое многие считают сфабрикованным, сел некогда очень известный журналист. Это был Леонид Полунин. О-о, когда-то этот импозантный мужчина затмевал всех своими шокирующими сенсациями и журналистскими расследованиями. Как раз одно такое он проводил, исследуя деятельность корпорации «Медеор». Мирбах никак и никогда не комментировал расследование пытливого журналиста, но в один прекрасный день, к Полунину заявилась полиция. Его арестовали и предъявили обвинения в мошенничестве. Прошел быстрый суд, и страна не успела даже осознать эту новость, как один из лучших отечественных журналистов отправился в тюрьму.

Его не особо жалели, не смотря на его популярность. Полунин не редко и довольно враждебно отзывался о сегодняшней политической власти в стране. И всегда был настроен исключительно на жесткий либерализм. Справедливости ради, стоит заметить, что наглый «лжелиберализм» западных стран, Полунин презирал не меньше «авторитарного режима» в родной стране.

— Приехали! — гаркнул с переднего сидения таксист.

Корф вздрогнула от его недружелюбного голоса, затем рассеянно кивнула и достала кошелек. Открыв его, она не без сожаления отдала водителю немногим меньше тысячи. В кошельке осталось две семьсот.

Она должна получить сенсационное интервью! Просто обязана!..

Анжелика вышла из автомобиля и направилась в сторону двух небоскребов.

Оба здания визуально, как будто закручивались в плавных изящных спиралях и вытягивались вверх, к блекло-серым небесам. Архитекторы этих двух спиралевидных башен явно постарались придать своим детищам определенной оригинальности, избегая, при этом, излишнего эпатажа.

По мере того, как девушка приближалась к штаб-квартире корпорации «Медеор» она ощущала, как таяла её уверенность в успехе. Виной тому была заметная величественная надменность двух небоскребов-близнецов. Их вытянутые по улице тени падали на каждого, кто подходил к их центральному входу. Эти два небоскреба, словно, изначально были задуманы так, чтобы заставлять каждого, кто осмелится к ним подойти, чувствовать себя ничтожными.

Быстро шагая вперёд и ощущая, как от переживаний в голове путаются мысли, Анжелика старалась придать себе веры в собственные силы.

Ей казалось, что все люди входящие и выходящие из автоматических дверей небоскребов рассматривают её с удивлением и презрением. Анжелику одолевало пугающее опасение, что она одета слишком дешево, в сравнении с теми, кто здесь работает.

И стоящие на паркинге, неподалеку, автомобили только усугубляли это чувство.

Как оказалось, её уже ждали. Потому что стоило ей войти в просторный темный и холодный холл первого этажа, как к ней немедленно приблизился худой и высокий мужчина с пышными седыми волосами. У него были непропорционально длинные руки, с такими же длинными пальцами и не очень приятное, странное лицо. Его скулы сильно выдавались вперёд, а челюсть как-то слишком сильно уходила вниз.

— Анжелика Корф, я полагаю? — чуть наклонившись к девушке, пробасил седой мужчина.