Неоновые росчерки

Его гладкие, лоснящиеся темные волосы были зачесаны на бок и немного неряшливо свисали на левую сторону лица. У мужчины было очень бледное, почти белое лицо с печальным с флегматичным взглядом блеклых водянисты серых глаз и бледными, чуть посиневшими губами. У него были правильные, даже можно сказать аристократичные черты лица с прямым носом и заостренным, чуть выдающимся вперед, подбородком.

Мирбах не сразу обратил внимание на предложение мужчины в смокинге.

Он ещё несколько мгновений постукивал по тусклому отражению на своем столе, что-то сосредоточенно обдумывая. Затем перевёл взгляд на обладателя белой бабочки на шее.

— Возможно тебе представиться такая возможность, — серьёзно проговорил Мариан, глядя в бесцветные пустые глаза своего гостя. — А заодно и кое-кого другого, чрезмерно наглого и хамоватого.

Мариан никогда не считал себя властолюбивым и не требовал, чтобы перед ним пресмыкались. Но терпеть не мог, когда люди, которым он оказывал услуги и помогал, в свое время, слишком быстро это забывали. Он этого не понимал и не прощал.

— Мне казалось Датчанин может быть вам полезен, — заметил мужчина в смокинге.

— Был, — кивнул Мирбах, — пока не начал проявлять непокорность.

Брови мужчины в смокинге чуть шевельнулись.

— Это выйдет дороже. Датчанин не рохля-прокурор.

— Знаю, — кивнул Мариан, снова отводя задумчивый взгляд, — но это решим потом. Сейчас у тебя другая задача — Леонид Полунин. Ты должен знать его, Наркис.

— Я знаю, — чуть заметно кивнул Наркис. — Это журналист, который докопался до чего-то важного и опасного, в ваших взаимоотношениях с Токмаковым.

Мирбах бросил настороженный взгляд на мужчину в смокинге. Его всегда удивляла неприятная осведомленность этого гостя о подробностях проблем своих клиентов.

— Да, — с мрачной досадой кивнул Мариан, — и вот этот крайне проблемный для меня человек пару часов назад оказался на свободе.

— Хотите, чтобы я убрал его?

— Не только, — чуть качнул головой Мариан, — до того, как Токмаков упёк этого скользкого пронырливого червя за решетку, он успел кое-что раскопать. Свои наработки он где-то спрятал и обязательно попытается забрать их.

Мирбах снова взглянул в наполненные прохладным безразличием серо-водянистые глаза собеседника.

— Уничтожь их и сделай так, чтобы о Полунине больше никто и никогда не слышал. Всё.

Мужчина в смокинге кивнул и без слов поднялся с дивана.

Не спешным шагом он направился к дверям шикарного кабинета Мирбаха.

— Флейта! — громко воскликнул ему вслед Мариан.

Мужчина в смокинге замер, чуть повернул голову, но не обернулся.

— Да? — тихо спросил он.

Мариан размеренно вздохнул и произнес:

— Не церемонься ни с кем, кто будет тебе мешать.

Наркис, по прозвищу «Флейта», лишь небрежно шевельнул плечами.

— Не имею такой привычки.

Эпизод пятый. Тяжкая ложь и крутые виражи

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Воскресенье, 22 марта. Примерно то же время, что и события выше.

Перед глазами у него прочно застыла картина с полуголыми, перепуганными людьми, что стояли на коленях под дулами автоматов, упивающихся триумфом молодых террористов.

Пока Стас шел от дома прокурора к воротам, он вспоминал заплаканное лицо мальчика, беспомощный и отчаянно молящий взгляд той девушки, и отрешенный забитый взгляд светловолосой супруги прокурора. И все это перемешивалось с фотографиями искалеченного тела рыжеволосой девушки, обмотанной светящимися неоновыми гирляндами, как новогодняя ёлка!

Корнилов переступил порог калитки ворот и подошел к генералу Савельеву. Рядом с Аспирином, сложив руки на груди, с недовольным испытующим взглядом стоял Ратибор Каульбарс.

Ратибору, это очевидно, было совсем не по душе, что приходилось допускать вмешательство Управления Уголовного розыска в это дело. И ещё меньше ему нравилось, что Стас, из-за условий молодых террористов, фактически стал ключевой фигурой в этих событиях.

Наверняка Каульбарс предпочел бы быстрый штурм и нейтрализацию террористов, чем позволять УГРО захватывать руководящую роль. А по всему выходило теперь именно так.

— Что они сказали Стас? — спросил Аспирин, глядя на Корнилова.

— Как обычно, — с угрюмой мрачностью ответил Стас и протянул папку генералу Савельеву, — поставили условия.

Аспирин взял у Корнилова папку и быстро перелистал.

— Что там? — Каульбарс подался вперёд заглядывая генералу через плечо.

Лицо командира спецгруппы вытянулось, когда он увидел содержимое пластиковой папки с делом.

— Чтоб меня!.. — прошептал Каульбарс и, скривившись, потрясенно взглянул на Корнилова. — Что это, чёрт возьми, такое?!

— А на что это похоже, майор? — с обманчивым спокойствием мрачно спросил Стас.

— На то, что всё, как всегда, оказалось куда сложнее, — Антон Спиридонович с досадой вздохнул и перевернул ещё несколько страниц. — Непонятно только, какого хрена, я об этом ничего знаю!

— Токмаков поспешил закрыть дело, — Стас опустил взгляд и тронул носком ботинка случайный камень. — Из-за этого он и его семья теперь могу погибнуть в любой момент. Их жизнь полностью в руках озлобленных юнцов. А мы…