Неоновые росчерки

— Пожалуйста, оставьте его! — вновь взмолилась Ирина Токмакова. — Возьмите лучше меня…

— Возьму, обязательно, и спрашивать, поверь, не буду, — с похабной веселостью, ответил Меллин. — А сейчас ползи назад, пока я тебе ещё раз не врезал. Пошли, мелкий. Побеседуем с твоим папашей.

Прохор взглянул на Маслова. Он ожидал Вячеслав возмутиться, что Маслов воспротивиться подобным методам Дани. Но лицо Маслова было скрыто под маской и он хранил молчание. Он либо боялся перечить Даниилу, либо же поддерживал его. И Прохор не знал, что из этого хуже.

— Заходи! — Меллин показался на пороге кабинета и втолкнул внутрь сына прокурора.

От толчка Дани сын Токмаковых упал на четвереньки, а затем в страхе уставился на своего избитого и измученного пытками отца.

Прохор увидел нарастающий безграничный ужас в расширяющихся глазах ребенка. Его мир, мир этого мальчика рушился, рушились границы, правила и реальность, в которой он воспитывался, в которой существовал.

— П-па… папа… — жалобно всхлипнул мальчик.

Он попытался подняться, но не смог. Его худое, костлявое и угловатое тело колотила беспокойная дрожь. Он не мог отвести взгляда от своего отца.

— Клим… — Вацлав беспокойно, но слабо шевельнулся в кресле.

Кровь его теле потекла быстрее и ещё больше закапала на пол.

Лицо Клима вытянулось и исказилось. Душу ребенка, подобно разрастающейся язве, наполнял бесконечный первобытный ужас.

Его душа, его сознание, его личность уже никогда не будут прежними.

Прохор загородил собой Вацлава и встал перед мальчиком.

— Поднимайся, — велел он.

Он чувствовал себя мерзавцем, последней скотиной. И эти чувства усугубились, когда маленький Клим поднял на него мокрые от слез испуганные глаза.

— Отпусти моего папу!.. — со слезами, молящим голосом попросил ребёнок. — Пожалуйста… Не надо больше делать ему больно!

— Я… — начал было Прохор.

— Заткнись, гадёныш дряхлый! — Меллин отвесил ребенку тяжелый подзатыльник.

Тот пошатнулся и едва не упал, но Прохор, повинуясь странному наитию, подставил руку не дал ему упасть. Меллин этого не заметил и подойдя к связанному Токмакому, наклонился к нему.

— Ну, что? Господин прокурор, будете по-прежнему упрямиться? Или всё-таки назовете нам этот с**нный код?!

— Ах вы гребаные безмозглые ублюдки… — тяжело выдохнул Вацлав.

— Вот оно что, — обманчиво миролюбивым голосом произнес Меллинн. — Тогда смотри…

Он резко развернулся, вскинул автомат и выдал короткую гремучую очередь. Клим в страхе дико закричал, отскакивая назад. Мальчик сжался под направленным в него дулом автомата. А в полу, рядом с ним теперь темнело несколько глубоких выбоин. В некоторых из них застряли автоматные пули.

— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?!! Мразь ты за***ханая! — через сил заорал на Даниила Токмаков. — С**ье отродье! Что б ты сдох, паскуда!!!

— Тише, тише, — засмеялся под маской Меллин и повернулся к прокурору. — Я ведь только показал, что могу сделать с твоим щенком, Вацлав.

Прохор, не в состоянии произнести и звука, шокировано наблюдал за происходящим.

— Тварь… Выродок! — сплевывая кровь, рычал Вацлав. — Шл**ин сын!

— Лучше скажи уже пароль, — устало произнес Меллин, — если не хочешь увидеть, как я по одной пули буду всаживать в тело твоего жалкого никчемного ублюдка.

Прохор не верил в то что слышал и видел. Он знал, что Даня Меллин жестокий и беспринципный подонок, но он не осознавал всех масштабов. Всё оказалось куда как хуже…

— Стой… Не надо!.. — прохрипел Вацлав и, словно выдохнувшись, опустил голову на грудь. — Пароль… для сейфа…

Он закашлялся, снова посмотрел на Меллина.

— Да-да? — с издевательской угодливостью переспросил Меллин.

— Восемь… шесть, семь… тридцать два… — с явным трудом проговорил Вацлав.

Меллин посмотрел на Вячеслава Маслова. А тот уже набрал названную Токмаковым комбинацию.

Прозвучал едва слышный тихий звон и квадратная дверца сейфа, мягко поддавшись, приоткрылась.

Меллин отвёл заливающегося слезами Клима вниз, а Маслов и Мечников достали из сейфа небольшую, но плотную стопку листов.

— Что это?! — перебирая листы с таблицами, постановлениями и печатями, спросил Маслов.

Но Прохор уже знал ответ. Он прочитал первый документ, второй, пролистал ещё несколько и бросил их на стол.

— Твою же мать! — с чувством произнес он и задрав голову глубоко, судорожно вдохнул.

— Чего ты? — недоуменно спросил Маслов переводя взгляд с документов на Прохора. — Что не так?

— Да разуй глаза! — рявкнул на него Прохор и вырвав первый лист из рук Маслова ткнул его другу прямо в лицо. — Это постановление из минздрава, а вот официальное разрешения из минпромторга, а вот ещё одно, а вот уведомление об открытии фиктивного счета на Кипре, на третье лицо! С**а!.. А вот это распечатки электронных писем, судя по содержанию, с судьями и сотрудниками минюста! А вот это разрешение из минфина!

— И? И что? — Слава по-прежнему не понимал.