Неоновые росчерки

Ирина вздрогнула всем телом. Она внезапно испытала странное чувство, как будто её тело вдруг стало невесомым. Женщина почувствовала, что её ноги стремительно немеют и наполняются чувством бестелесности, а сама она, словно, проваливается в какую-то бесконечную вязкую бездну. Очень скоро она потеряла возможность чувствовать и осознавать. Она потеряла возможность быть.

Тело Ирины Токмаковой, лежало у кафельной стены, в растекающейся алой луже крови. Устремленный куда-то в сторону, взгляд женщины был как будто уставшим, в нём как будто бы померк и исчез свет.

ПРОХОР МЕЧНИКОВ

Воскресенье, 22 марта.

Когда снизу грянул выстрел они втроем, даже Меллин, заметно вздрогнули. А привязанный к креслу Вацлав Токмаков перестал хохотать, как псих.

— Что это было?! — встревоженно спросил он.

— Заткнись, — бросил ему Даня.

— Кто это стрелял?! Что случилось?! Эй! — Вацлав начал дергаться, в попытках вырваться.

Кресло под ним начало опасно раскачиваться.

— Заткнись, я тебе сказал! — рявкнул на него Меллин. — Услышал меня?!

А Прохор уже бежал вниз. Он услышал топот ног и сдавленный крик. Мечников бросился на звук голоса. Рядом с ним пробежал Михаил Ожеровский — это кричал его брат.

Они застали Никиту Ожеровского, младшего брата Миши, возле двери туалета. Тот, пятился из туалета, вытянув перед собой автомат.

— Ник, чё случилось?! — вскричал перепугавшийся за брата Михаил.

Но прежде, чем Никита сумел ответить, Прохор увидел на темному полу туалета бледное тело Ирины Токмаковой. Из-за того, что женщина как бы полулежала, упираясь верхней частью спины в стену, её тело казалось надломленным под прямым углом.

И вместе с растекающейся по полу темной влажно блестящей лужей, это довершало неопровержимый зловещий смысл — Ирина Токмакова была мертва.

Прохора потрясло убийство старшего брата Вацлава, Самсона, но осознание гибели Ирины привело парня в шокированный ступор.

— Ты че натворил?! — орал на брата, взбешенный Михаил. — Ты на хрена это сделал, му**ла?!! Нахрена ты завалил её, дебила кусок?!!

Он толкнул Никиту и тот врезался спиной в стену. Прижимая к себе автомат, он быстро мотал головой и слёзно, громко всхлипывая повторял:

— Я не хотел… Я не хотел! Она сама! Я просто… Я не знал, что!.. Я не специально! Клянусь! Я не хотел! Я не хотел!.. Я…

— Тупорылый кретин! — Миша скомкал в кулаках ворот толстовки брата. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал?!! Полиция уверена, что у нас двадцать один заложник! Гребаный, ты дол***б!!!

— Да отвали от меня! — истерично заорал Никита и с неожиданной силой оттолкнул брата. — Я же сказал: я не хотел! Не хотел!!! Я НЕ СОБИРАЛСЯ ЕЁ УБИВАТЬ!

Тяжело дыша, он снова слёзно шмыгнул носом и бессильно, сокрушенно развел руками.

— Она сама… я… я… не собирался… Просто… Все случилось… слишком быстро и… и непонятно…

Прохор отвёл взгляд и повернулся, чтобы сказать Мише оставить брата в покое, но в этот миг он увидел, как Никита в эмоциональном порыве стягивает с лица маску.

— Стой!!!

Они с Михаилом заорали хором и бросились к нему. Никита, испугавшись бросился от них и забежал в зал.

— С**а, да что ж ты делаешь?! — проорал Миша, подскакивая к Никите сзади.

Прохор помог ему оттянуть брата назад и выволочь из зала. Но Мечников успел заметить лица и взгляды заложников. Все они смотрели в лицо Никиты. Все они видели его лицо. Все. Все до единого.

Михаил продолжал орать на Никиту. По лестнице быстро спустился Меллин. Он увидел Никиту без маски и на миг замер прямо на ступенях. Затем неспешно подошел к брошенной на полу маске Никиты, поднял её и так неспешно приблизился к братьям Ожеровским.

— Малыш, — обратился Даня к Никите, — ты в курсе, что маски мы надели не для понтов? А по вполне логичным и понятным причинам?

— Следи за собой! — Михаил Ожеровский вырвал маску брата из руки Дани.

— Моё лицо, как видишь, прикрыто маской, — язвительно заметил Даня. — Но из-за этого недоумка теперь это не имеет значение!

— Заткнись! — рявкнул на него Ожеровский и швырнул маску младшему брату. — А ты надень! Ещё раз снимаешь её, я пришью её к твоей морде, кретин безмозглый! Ты что совсем ничего не понимаешь! Ты же нас запалил только что!..

Никита дрожащими руками надел маску на лицо.

— Хватит, Миш, — устало ответил Прохор. — Нужно что-то сделать с телом…

— А что тут сделаешь? — небрежно пожал плечами Даня и посмотрел в сторону туалета. — Нужно отнести её в подвал, наверное, и завернуть во что-то… Тут ей точно валяться не стоит.

Прохора покоробило от того, с каким нарочитым легкомыслием рассуждал Даня. Как будто речь шла о какой-то совершенно обыденной, бытовой вещи.

— Да, ты наверное прав, — кивнул Мечников.

У него не было идей, как и чем избавляться от тела Ирины.

Когда Ожеровские ушли, Меллин посмотрел им вслед, затем оглянулся на заложников, которые пугливо смотрели из дверного проема зала.

— Они видели его лицо, — озвучил Даня очевидный факт.

— Да, — признал Прохор.

— Ты понимаешь, что это значит?

Мечников взглянул на маску Меллина. Чтобы понять, о чем думает Даня, ему не нужно было видеть его лицо. Достаточно было и непроницаемой черной маски.