Неопятидесятничество: вирус в христианстве. Сборник трудов под общей редакцией игумена Анатолия (Берестова)

Возможно ли более нелицеприятное обличение пятидесятников в их неверии, нежели это суждение святого Отца? Не имея в сердцах своих крепкого внутреннего свидетельства веры в Церковь и ее спасительные Таинства, не имея веры в то, что человек спасается не только верой, но и делами, сектанты тщетно льстят своим сердцам, стремясь отыскать спасение только там, где есть проповедь полного Евангелия. Тем самым они уподобляются еще духовно не созревшим христианам, нуждавшихся во внешних знамениях для подкрепления своей веры. Но у сектантов нет проповеди полного Евангелия. Оно есть в истинной Церкви, а не в собрании еретиков. Нет у них и харизматических дарований. То, что мы наблюдаем у них сегодня, не было и не могло быть в Апостольской Церкви, ибо противоречит ее духу и устремлениям.

И все же как постичь вышеупомянутые слова Спасителя перед Вознесением (Мк. 16:17)? Из трудов блаженного Августина следует, что тогда харизматические дарования были частым знамением Святого Духа, т.е. «когда веровали люди, крестились, получали Святой Дух (в таинстве возложения рук, хиротонии), тогда и говорили языками всех народов». Но «ужели ныне не подается Святой Дух? Кто так думает, тот не достоин получить Его. Подается и ныне. Почему же никто не говорит языками всех народов, как говорил тогда всяк, кто исполнился Святым Духом? Почему? Потому что исполнилось уже то, что тем означалось». Что же исполнилось? То, что теперь Церковь великая, повсюду, от востока солнца до запада говорит языками всех народов».

Дар языков в Апостольской Церкви для христиан служил первым и верным признаком, по которому можно было узнать чад Божиих, рожденных от Духа. Но истинно духовный человек не нуждается ни в каких видимых знаках. Язык духовного человека отличается от речи обыкновенного. Духовный человек предметом своих бесед всегда избирает спасение своей души и Виновника этого спасения. «Ибо в слове познается мудрость», — говорит премудрый Сирах (Сир. 4:28).

Сама цель, для которой говорит человек духовный, отличается от цели, для которой говорит человек плотский. «Дар языков и в наше время совершенно не прекратился, но принял только другой вид, более естественный и сообразный с нуждами и пользами Церкви. Рожденные от Духа и ныне говорят иными языками». И «внимательный легко может по одному языку узнать духовного человека».

Этим и отличны истинные христиане от прочего мира, во зле лежащего. Без благодати Создателя мир не может вместить Премудрость Божию. Эти «пелены» снимаются только Иисусом Христом, и никто не может назвать Его в подлинном смысле Спасителем и Господом, только Духом Святым.

Истинные христиане во все времена говорили и ныне говорят языком Святого Духа, Которого Господь Иисус Христос послал всем жаждущим спасения. О том же, что дар языков — явление временное, свидетельствует самое Слово Божие, ибо только «любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут» (1 Кор. 13:8).

Дар языков — молитва?

На основе экстатической теории, не отвергая при этом иностранного характера дара языков, строит свое объяснение и русский ученый Ф. И. Мищенко. В книге «Речи святого апостола Петра в книге Деяний апостольских» он пишет:

«Ошибочная мысль, будто дар языков ниспослался с целью дать орудие для христианской проповеди. Такое понимание не соответствует ни тексту Деяний, ни свидетельствам Послания о глоссолалии. В Послании к Коринфянам глоссолалия представляется языком только молитвы».

Схожее соображение высказывает и В. Суханов в своей книге «О даре языков в древней Церкви». «Дар языков, — по апостолу Павлу и по святому Луке, — вдохновенная молитвенная речь, изливающаяся из уст верующего в силу непосредственного воздействия Святого Духа, на том языке, на каком давал проповедовать ее Святой Дух».

Действительно, в Послании можно найти указания на то, что дар языков может изливаться в виде молитвы (1 Кор. 14:15). Но есть куда более очевидные свидетельства того, что этот дар, данный для проповеди, к сожалению, использовался коринфянами не по назначению (1 Кор. 14:6).

Нет, святые Отцы не отвергают возможность молитвы на языках, и многие из них пишут об этом. В толковании на слова Апостола: «Стану молиться духом, стану молиться и умом» (1 Кор. 14:15), — блаженный Феодорит говорит: «Духом Апостол называет дарования, а умом — изъяснение сказанного. Говорит же беседующему на ином языке, в псалмопении ли, в молитве ли, в учении ли надлежит или самому быть переводчиком, или взять другого, способного на это». Молитва ради самого процесса молитвы. Что она дает молящемуся, если он совершенно ничего не понимает из произнесенного? Вот почему Апостол запрещает в собрании верных молиться на иных языках.